Александр Дзиковицкий - Хроника СССР: жизнь в нём и возле него. 1911—1983 годы

Летом 1919 года семья переехала в другой дом – на улицу Ма-ховую. Бывшая учительница земской школы в Погребище, жившая теперь в Бердичеве, приходила сюда, как и в прежний дом, и по собственному желанию занималась с Геней, готовила с ним задания.

Осенью 1919 года Геня, ослабленный хроническим недоеданием, заболел тифом, повально косившим тогда людей. Около полугода провалялся он в постели, не видя ничего и никого вокруг и лишь изредка приходя в сознание. Несколько раз был уже на грани смерти.

Кажется, это было в то время. Отец был арестован. Товарищ Присяжнюк, старый знакомый Ивана Францевича по Погребищам, стал при советской власти большим человеком – то ли начальником городской ВЧК, то ли милиции. Генины сёстры видели причину ареста в первую очередь в том, что они когда-то дразнили дочку прислуги и говорили потом Гене, что Присяжнюк решил отомстить за это. И если бы не помощь дальнего родственника, дяди Франека Карбовского, как считали дети, папа был бы расстрелян.

В апреле 1920 года Геня сумел победить болезнь и медленно пошёл на поправку. Как раз в это время «начальник» Польского государства Юзеф Пилсудский организовал «поход на Киев» с целью восстановления былой Речи Посполитой на федеративных началах. 25 апреля войска поляков пошли в наступление, быстро продвинулись и в мае уже взяли Киев. Присутствие их было кратковременным, но Гене запомнился такой эпизод. В доме квартировали три польских солдата. Когда Геня впервые после болезни вышел на солнечный двор, то увидел, как один из этих солдат, самый молодой, прибил скобой к столбу, стоявшему во дворе, патрон от винтовки и, приставив к капсюлю гвоздь, ударил по нему. Раздался выстрел, крик, и солдат, у которого оторвало два пальца на руке, залился кровью.

В июне 1920 года началось столь же стремительное контрнаступление Красной армии, каким прежде было отступление, и вскоре поляки оставили город и всё Правобережье.

* * *

В 1921 году на территории Украины отгремели последние залпы Гражданской войны и окончательно установилась советская власть. Гражданская война сильно подорвала экономический и человеческий потенциал города Бердичева. В период с 1917 по 1922 годы его население уменьшилось с 76.000 до 43.000 человек.

В связи с катастрофическим положением в хозяйстве страны, в 1921 году большевистским правительством была принята новая экономическая политика (НЭП), в соответствии с которой в целях восстановления хозяйства и экономики давался определённый простор капиталистической деловой активности, рыночным отношениям и ограниченному использованию наёмного труда. И хотя вскоре деятельность новых капиталистических хозяев стала постепенно ставиться во всё более стеснённое положение, экономика получила возможность роста.

Проведённое Советами ещё год назад анкетирование населения показало, что в России 86% молодёжи от 12 до 16 лет умеет читать и писать. Это значило, что молодые люди обучались грамоте ещё до революции. В 1921 году Геннадий поступил в Бердичевскую 7-летнюю школу, открытую теперь, при советской власти. Его сразу же приняли в четвёртый класс, так как один год обучения в Погребищенской школе и последующие занятия с Сисецкой дали ему достаточные для этого знания. Обучение и воспитание школьников проводились по-новому. Большое внимание уделялось их политическому образованию, вживлению в них, если можно так выразиться, новой морали. В отношении Гени это дало определённые плоды. Возможно, если бы не сталинский режим, он стал бы в будущем убеждённым коммунистом. Имея неплохую образовательную подготовку, живой ум и бойкость, Геня не испытывал трудностей в учёбе.

Отец его был постоянно занят делами и работой и Геня был предоставлен самому себе и улице. Целыми днями он развлекался с такими же пацанами, как сам: курил с ними тайком, дрался с мальчишками с других, «враждебных» улиц, бегал на городской рынок, где хитростями и уловками пытался добыть у торговцев хоть чего-нибудь из того, что можно было бы съесть: то он с видом потенциального покупателя примется обходить торговые ряды и снимать пробу с огурцов, помидоров, семечек и прочего, пока хозяева не раскусят его хитрость и не станут кричать, чтобы убирался этот «негодный мальчишка». То насобирает на улицах старого тряпья, костей, металлических обломков и, отнеся всё это старому тряпичнику, заработает свои собственные копейки, с которыми уже можно идти на рынок «законно».

Короче, жизнь у Гени могла бы считаться хорошей, если бы не постоянное желание есть и не конкуренты-беспризорники, наводнявшие Бердичев, как и вообще всю страну. В отличие от всех «домашних» детей, таких, как Геня, живущих в семье и дружащих и дерущихся по территориальному и национальному признаку (Геня входил в русскую компанию и дрался чаще всего с украинской), беспризорники были вне правил. Они не признавали никаких условий. Когда их было мало, они не ввязывались в драки с «домашними», но когда их оказывалось большинство – тут уж пощады не жди. Главным для них было не доказать своё физическое превосходство, а отнять у побеждённого всё, что можно продать или использовать самим.

Однажды у Геннадия беспризорники хотели отнять рубашку. Рубашка была новая и красивая. Отец мог бы здорово наказать, если бы Геня явился домой без неё. Он шёл по слабо освещённой улице и вдруг увидел человек пять бегущих прямо на него мальчишек-беспризорников. У Гени мелькнула мысль о возможной потере рубашки, он бросился навстречу, с разбега ударил одного, сбив его с ног, и побежал, не останавливаясь, к дому. У порога дома преследователи прекратили погоню. Зайдя в свою комнату, Геннадий увидел, что от сильного удара кулаком вся кисть вздулась и страшно болит. К врачам он не обращался, отцу тоже боялся показать и мужественно скрывал свою беду. Когда боль прошла и опухоль спала, оказалось, что костный выступ у основания указательного пальца правой руки как бы вдавился и в дальнейшем оставался таким всю жизнь.

Собственные, связанные с улицей и друзьями, мальчишеские интересы Гени, занятость и суровость отца, разный жизненный опыт и отношение к окружающей действительности, в определённой мере, как кажется, обусловили их духовное отдаление друг от друга. Отец не заводил откровенных разговоров с сыном, а Геня и не стремился к этому. Возможно также, что отец намеренно избегал таких разговоров. Геня был принят пионером в пионерскую организацию Бердичевского завода «Прогресс» и занятия с пионерами занимали его гораздо больше, чем контакты с отцом. Отсутствие разговоров с отцом и активность новой пропаганды – всё это вместе взятое оказало значительное влияние на формирование мировоззрения подростка.

* * *