Олег Медведев - «Спартак». Хроники возрождения». Книга пятая. Послесловие

«Так удобно быть всеобщим адвокатом, покровителем и доброжелателем…» 51 51 Константин Бесков «Моя жизнь в футболе». Агентство «Турбо-Принт», Москва, 1994 г. , – не без обиды бросит позже в адрес Старостина Константин Иванович в своей книге «Моя жизнь в футболе». Однако со стороны Николая Петровича это была, конечно, не поза, а человеческая позиция. Не только и не столько отличное от бесковского понимание роли и допустимой степени влияния тренера, но и непримиримое столкновение их жизненных установок, отношения к людям, самой человеческой природы этих двух несомненно выдающихся личностей. И заложенный изначально в совместной работе этого удивительного дуэта внутренний конфликт с каждым новым конфликтом внешним обретал все новую глубину. Пройдет несколько лет, и приведенные здесь и чуть ниже соображения о несогласии с единовластием и диктатом тренера Старостин полностью включит в свою новую книгу «Футбол сквозь годы». Добавив лишь одну, но очень говорящую фразу: «Никак не могу принять взгляда Бескова и некоторых нынешних молодых тренеров на игроков как на средство успеха, и только…» 52 52 Николай Старостин «Мои футбольные годы». Издательство «Правда», Москва, 1986 г. .

«Бесполезно да и бессмысленно препарировать тот конфликт. А подоплека характерна и вырисовывает старостинскую натуру. Он как был смолоду хозяином, так и остался им по своему складу. Отдавая должное режиссерским, балетмейстерским талантам Бескова, Старостин печалился, что за эти годы всего два комплекта золотых медалей и ни разу не выигран Кубок. Будучи одного поля ягодами в преданности футболу, в честности, Старостин и Бесков не сошлись в «целях и задачах». Противостояние двух крупных личностей, думаю, нерассудимое, тем и значительное…» 53 53 Лев Филатов «Век футбола – век Старостина». Газета «Куранты», 29.03.1996 г. , – заметит Лев Иванович Филатов. Несомненно, это было столкновение двух руководителей, привыкших считать себя хозяевами в команде. И Старостин действительно был своеобразным противовесом Бескову, причем сознательно: «Считаю опасным заблуждением, что старшим тренерам позволено единоличное руководство всей жизнью команды. То, что они всецело отвечают за тренировки, распорядок дня и сезона, за игру, – это вне сомнений. Но когда старший тренер занимается решительно всем – воспитательной работой, хозяйством, финансами, транспортом, связями с «внешним миром», нуждами игроков, – это ненормально и противоречит утвержденному положению о командах. Я уже упоминал, что несуразно было играющему капитану нести на себе всю ношу руководства. Но так было шестьдесят лет назад. Нынче времена иные, а положение в командах отдает стариной. Не в том беда, что внимание тренера рассеивается. Беда в том, что такой метод руководства выливается в оголтелое диктаторство. Команда мастеров слишком сложный, капризный механизм, чтобы зависеть от воли одного лица. Бесконтрольность – самая благоприятная среда для ошибок, перехлестов, даже злоупотреблений…» 54 54 Николай Старостин «Мои футбольные годы». Издательство «Правда», Москва, 1986 г. .

Но все же куда более глубоким представляется противостояние личностное: «Людям свойственно входить в роль, если она им льстит. «Я все решаю, не нужны мне ничьи советы и предостережения, помощники лучше чтобы были бессловесными. Если какие-то запреты стоят на пути, ничего, переступим, простят после победы. Игроки чтобы и пикнуть не смели, их дело выполнять установки, а если у кого-то свое мнение – пусть посидит в запасе, подумает!». Потом команда входит в полосу неудач, начинается разбирательство. В один прекрасный день диктаторство старшего тренера со всеми ошибками, обидами, сварами, нарушениями порядка, подорванными отношениями всплывает на поверхность, и следует решение о «несоответствии». А если бы тот же самый тренер имел точно очерченный круг обязанностей, если бы рядом были люди, чтобы дать дельный совет, предостеречь, поправить, иногда и одернуть, конфликт, глядишь, и не разгорелся бы. С одной стороны, вроде бы тренерам лестно, что они в одиночку всем заправляют, но они сами не замечают, что это «в одиночку» оборачивается для них моральным одиночеством. Что наиболее опасно, так это то, что тренеру всецело доверено формировать человеческие отношения в футбольном, очень непростом, коллективе. Допускаю, что иной специалист в технических вопросах способен проявить себя и умелым воспитателем. Но ведь не всегда встретишь такое идеальное сочетание! Если же его нет (а это нередко), то в команде рано или поздно возникают нелады, в конечном счете отражающиеся на игре и турнирном положении. Чувствуя себя вершителем судеб, тренер легко может стать несправедливым: полезному игроку откажет в доверии из-за его острого языка, предпочтет ему безропотного или подхалима, даже играющего похуже. Или может создать обстановку страха и подавленности, которая, как я многократно убеждался, к интересной игре не стимулирует…» 55 55 Николай Старостин «Мои футбольные годы». Издательство «Правда», Москва, 1986 г. .

Рассуждения Старостина о диктате тренера в команде и его в итоге несправедливости и «моральном одиночестве» вроде бы не имеют конкретных имени и фамилии, но очевидно, что в герое этих строк безошибочно угадываются черты Константина Ивановича: «Футболисты не станут объясняться в любви тренеру, но если в глубине души они его уважают, то пойдут за ним, за его идеями до конца. Тренер же, не способный предложить ничего, кроме угроз и высмеиваний, пусть он и знает свой предмет, команду по-настоящему не объединит, крупных успехов ему, по-моему, не видать. Футболисту не только приятно, но и необходимо чувствовать, что он не фишка на учебном макете, а человек, влияющий на положение дел в команде, отвечающий за них, уверенный, что его мнение по крайней мере выслушают. А он изо дня в день сталкивается с тем, что ему не доверяют, прилюдно, при товарищах разносят в пух и прах. Воображая себя единственным, от кого зависит каждая малость, зазнавшийся тренер становится подозрительным, мнительным, сеет раздор. Со временем ему уже не на кого опереться. Все приучены его слушать, а ему нечего сказать, он безнадежно повторяется…» 56 56 Николай Старостин «Мои футбольные годы». Издательство «Правда», Москва, 1986 г. .

Впрочем, Николай Петрович, случалось, был и куда менее дипломатичен, прямо высказывая свое отношение к Константину Ивановича, как вскоре после отставки Бескова в беседе с корреспондентами украинской газеты «Комсомольское знамя»: «Дело не только в том, что Бесков невероятно труден в общении, что признавал лишь авторитарное, волевое руководство людьми, а любой совет даже сведущего человека воспринимал как личную обиду. В последнее время главный тренер стал просто невыносим…» 57 57 Борис Духон, Георгий Морозов «Старостины». Серия «Жизнь Замечательных Людей». Издательство «Молодая гвардия», Москва, 2012 г. .