Константин Хайт - Самоучитель Истории Запада. Книга первая. Дела недавние

Англия. Забудьте об Англии. Это сейчас мы знаем Англию, как маленькое островное государство, которое еще надо отыскать на глобусе. В войну вступала не Англия, а Британская Империя, крупнейшая из когда-либо существовавших стран, с землями на всех обитаемых континентах. Вступала далеко не в лучшей форме, и досталось ей более, чем сполна. И, хотя в Битве за Британию собственно Англию удалось отстоять, хотя наиболее крупные и значимые доминионы: Индия, Канада, Австралия практически не пострадали, падение Сингапура, бомбардировки Дарвина и высадка немцев на Крите наглядно показали: защищать колонии по всему миру метрополия более не в состоянии. И, поскольку именно на этом, на предоставлении защиты в обмен на ресурсы и рынки, зиждилась вся колониальная система, послевоенная история Британской империи оказалась короткой, превратив сверхдержаву викторианской эпохи в тот огрызок, который мы теперь знаем. По всей видимости именно Британию надо признать главным пострадавшим от Второй Мировой войны государством.

Соединенные Штаты. Тут все наоборот. Война вытащила США из Великой депрессии 9 9 Великая депрессия – крупнейший мировой экономический кризис, продолжавшийся с 1929 года до начала Второй Мировой войны. Особенно тяжело сказался на экономике Соединенных Штатов. , и не просто вытащила, а втащила прямиком в статус сверхдержавы. Сначала – одной из двух, а затем и единственной. И, хотя Америке пришлось кормить и вооружать практически всех своих союзников 10 10 По программе военных поставок «ленд лиз» США предоставляли вооружение, технику, топливо, боеприпасы и продовольствие Великобритании и Советскому Союзу. Предоставление осуществлялось на условиях возврата, либо выкупа уцелевшего имущества и списания выведенного из строя, либо потребленного за время боевых действий. , а за некоторых – еще и воевать, если бы Гитлера не существовало, американцам следовало бы его придумать. Справедливости ради следует признать, что блестящая победа США в то время была далеко не очевидна, и обязана ей Америка не столько военным и политикам, сколько невероятной, выходящей за рамки представимого, экономической мощи, а также физикам Манхэттенского проекта, чьи результаты позволили оперативно закрепить успех.

Америку следовало бы объявить единственным очевидным победителем, или, если хотите, «выигравшим от войны», если бы не совсем уж эпический взлет Китая. Довоенный Китай – это руины древней цивилизации, на которых последовательно оттоптались три поколения европейцев. Бесконечная гражданская война, японская оккупация и статус нищей колонии без собственной государственности – вот удел Китая тридцатых. Разительный контраст с ядерной державой и постоянным членом Совбеза ООН, не правда ли? Конечно, превращение Золушки в принцессу состоялось исключительно благодаря масштабным советским вливаниям, возможно, тем самым, которые могли бы сделать положение людей в СССР соответствующим статусу победителей. Но, если бы не война, не было бы не только вливаний, но даже повода для них. Так что Китай по совокупности выиграл даже больше Соединенных Штатов, хотя его вклад в победу, несомненно, гораздо меньше.

А что же с их противниками, номинально проигравшими и безоговорочно капитулировавшими?

Германия, по крайней мере ФРГ, через 10 лет после капитуляции – снова одна из крупнейших, а затем и безоговорочно крупнейшая экономика Европы. Впоследствии – бесспорный лидер Европейского Союза. Ценой гибели 10% населения (тоже цифра, поражающая воображение) и гигантского национального унижения, страна приобрела новых союзников, новый вектор развития и, по факту, достигла всего, чего добивалась. И с политической, и с экономической точки зрения, в перспективе десятилетий Германия – победитель в войне, а не проигравший.

То же можно сказать о Японии. Правда, для нее отказ от территориальных притязаний в обмен на ускоренное экономическое развитие, получился менее благоприятным и не столь долгосрочным, а нехватка земли, перенаселенность и замкнутость сказываются и по сей день. Учитывая изначальные амбиции и статус безоговорочного лидера Восточного полушария, приобретенный в начале ХХ века и потерянный в 1945ом, Япония, видимо, все-таки проиграла. Хотя и не так много, как могла бы, чему причиной, как ни странно, достаточно быстрый и относительно безболезненный выход из войны, спровоцированный двумя атомными бомбардировками. Доведись японцам ходить в банзай-атаки на Хоккайдо, результат мог бы быть гораздо хуже.

Пожалуй, нельзя обойтись без пусть провокационного, но все же весьма показательного штриха. Одной из главных трагедий Второй Мировой, разумеется, является Холокост. Геноциды были и до, и после, но ни один из них даже близко не дотягивает до уничтожения шести миллионов человек. Но есть и другая сторона: сверхуспешное государство Израиль своим появлением целиком обязано войне, а в значительной мере – конкретно Холокосту. С точки зрения политической истории, европейских евреев, как и китайцев, нужно относить к пусть тяжело, катастрофически, пострадавшим – но выигравшим.

Как видим, оценка победителей и побежденных не по итогам сражений, а по результатам исторических процессов, радикально разнится с общепринятой. Но то страны. А как обстоят дела с человечеством в целом? В конце концов, мировая война – такая штука, которая затрагивает всю совокупность людей и меняет суть отношений между ними не только применительно к отдельным нациям, но и в целом.

С общечеловеческой точки зрения все совсем неоднозначно. Гибель за короткий период десятков миллионов людей, причем в самых развитых и цивилизованных на тот момент странах, резко повысила эмпирическую ценность жизни. Наряду с тотальным распространением гигиены и антибиотиков 11 11 Первый антибиотик – пенициллин – был создан в 1940—1941 годах. К концу войны использование пенициллина стало повсеместным, благодаря чему резко снизилась смертность от бактериальных инфекций. , радикально снизившим детскую смертность и смертность вообще, осмысление обществом войны и ее последствий привело к тому, что люди стали ценить свою жизнь несравненно выше, чем раньше. Причем независимо от объективных критериев собственной успешности, полезности и перспективности. На протяжении большей части человеческой истории жизнь котировалась исходя из логики использования индивида обществом: молодой человек дороже старика, если только старик не обладает какими-то уникальными знаниями и навыками, мужчина ценнее женщины, здоровый важнее больного, генерал, дворянин – несоизмеримо значимее безродного рядового. Подобная «рациональная» трактовка сохранялась и в военное время: для солдата закрыть генерала от пули считалось доблестью, но генерал, прикрывающий солдат под огнем считался бы как минимум идиотом.