Арчибальд Росс Льюис - Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы

Короче говоря, к 450 году и сразу после него на Ирландском море появилась кельтская талассократия, которая протянулась от Далриады до Бретани и, возможно, Испании. Бритты, восстановившие морской дух, были старшими партнерами в талассократии, во всяком случае первое время. Ирландцы были младшими партнерами. Хотя эта кельтская морская империя была многим обязана сохранившимся римским традициям в Западной Британии, еще большим она обязана раннему кельтскому могуществу в Атлантике, о котором речь шла в предыдущей главе. Оно существовало веками и сплотило кельтский народ в единую культурную общность, имеющую общий и особенный набор христианских практик, искусство, литературу и язык, а также общие морские традиции [16] В определенном смысле это было возвращением к условиям, которые существовали здесь в конце бронзового века, когда также образовался культурный регион, состоящий из Бретани, Испании и земель вокруг Ирландского моря. .

А теперь давайте обратим внимание на Галисию и Галльские берега к югу от Бретани. Интересно отметить, что до вторжения в Арморику около 450 года на эти берега не оказывали влияния ни саксонцы, ни кельты. Зато после 454 года положение изменилось. Первое упоминание о скандинавских пиратах на этих берегах относится к 456 году. Тогда флот герулов из семи кораблей напал на побережье Галисии. Тремя годами позже герулы добрались уже до Бетики, что возле Гибралтарского пролива. Четырьмя годами позже, в 463 году, мы узнаем о саксонских пиратах в долине Луары, которые прошли вверх по реке и осадили Анжер. В следующем году этот город открыл свои ворота перед ними. Вскоре после этого, в 470 году, отряд франков, состоявший на службе у римлян, разгромил их и изгнал с островных баз, которые они занимали в устье Луары в 375 году. Однако в 475 году саксонцы дошли в южном направлении до Гаронны. Сидоний в письме, датированном этим годом, сообщает, что вестготы выслали против саксонцев свой флот на Гаронне. Немного позже, при Хлодвиге, саксонцы снова начали действовать на входе в Луару, где осадили город Нант.

Обосновавшись на этих берегах, саксонские пираты не вернулись на родину. Наоборот, они вскоре образовали постоянное поселение в Шаранте, откуда могли нападать на галльские берега. Они оставались там, пока не приняли христианство в середине VI века. После этого они постепенно влились в галло-римское население региона. Но пока не произошло это слияние, они оставались отдельным элементом, поддерживавшим связи со своими соплеменниками до Кента.

Таким образом, изучение территорий побережья Западной Галлии и Испании между 450 и 550 годами показывает, что там сначала действовали герулы, а потом саксонские пираты. Ясно, что их активность серьезно мешала торговле, которая ранее велась практически беспрепятственно с Ирландией и Западной Британией. Именно герулам и саксонским пиратам, так же как мореплавателям Бретани, Западная Британия и Ирландия обязана, по крайней мере частично, своей изоляцией от континента в те годы. Эта изоляция объясняет расхождения между кельтской церковью Ирландии, Британии и остальной Европы.

Остается невыясненным один вопрос: отношения между бриттами, переселившимися в Арморику и Испанию, и герулами и саксонцами тех же берегов. Трудно поверить, что эти народы всегда были враждебны по отношению друг к другу. Время вторжений слишком точно совпадает, чтобы быть случайным. К примеру, начало расселения бриттов в Арморике совпадает с прибытием герулов в Галисию (где тоже жили бритты). В том же 470 году мы видим армию бриттов, или бретонцев, под командованием Риотама на Луаре и саксонцев, осаждающих Нант. Как впоследствии говорил Теудеберт, должно было существовать хорошо налаженное сотрудничество между этими группами завоевателей. В следующем веке такое сотрудничество было очевидно, когда саксонцы Байё помогали бретонцам атаковать Нант. Разве не вероятно, что подобное бывало и раньше?

Пока мы уделяли максимальное внимание событиям 400–550 годов на море – в Английском канале, Ирландском море и в Атлантике. Но что происходило в эти годы в той части Галлии, между Рейном, Луарой и Каналом, которая все еще хранила верность Риму? Какова была ее судьба? Ведь она была отрезана, с одной стороны, от Британии, а с другой – от Средиземноморья новыми королевствами вестготов и бургундов.

В первую очередь следует заметить, что в первые десятилетия V века эта часть Галлии и Рейнской области почти не страдала от вторжений. Свевы и вандалы быстро прошли через провинцию, не причинив особого вреда [17] Иероним, наш главный источник касательно ущерба, причиненного этим вторжением, упоминает Вормс, Майнц, Шпейер и Страсбург-на-Рейне, а также Реймс, Аррас, Турне, Амьен и Тулузу в Галлии как города, разграбленные варварами. . Вестготы, вошедшие в Галлию со стороны Средиземного моря, оставались к югу от Луары. За исключением Фландрии, рейнская граница оставалась нерушимой, пока франки и алеманны были на месте, как верные федераты. Бургунды, обескровленные наступающими гуннами в Центральной Германии и отдавшие земли в долине Соны, хранили спокойствие и служили во вспомогательных войсках римской армии. Если наступающая орда гуннов в Центральной Европе казалась грозной, она до 450 года напрямую не угрожала этой части империи. Возможно, серьезная внутренняя проблема – восстания багаудов в Арморике – частично была решена с помощью вестготов.

В это время последний великий римский полководец запада, Аэций, стал magister militum Галлии. Он, похоже, осознавал потенциальную угрозу для своей провинции царившего беспокойного мира и понимал, что вестготы, бургунды, франки и алеманны в границах Рима, как саксонские и ирландские пираты на Канале, в конце концов уничтожат римскую власть. В то же самое время продолжающиеся восстания багаудов в долине Луары – ими руководил Тибато – подрывали общественный порядок и процветание в самом сердце Галлии. Аэций, располагавший крайне ограниченными средствами, чтобы платить солдатам, и практически не имевший доступа к Средиземному морю, стал больше дипломатом, чем воином, но продолжал править Галлией. Какое-то время это ему удавалось.

Он убедил имперское правительство в Италии выплатить крупные суммы гунну Аттиле, тем самым обеспечив его благосклонность, и нанял аланов и гуннов для поддержания порядка в провинции. Аланов расквартировали в долине Луары, где они подавили восстания багаудов с такой жестокостью, что нанесенный ими ущерб превысил тот, которого сумели достичь восставшие крестьяне. Он остановил франков в Турне и заставил их вернуться к прежней лояльности Риму и использовал бургундов, чтобы остановить алеманнов. Натравливая одних варваров на других, он поддерживал нестабильный мир. Возможно, его самым важным триумфом был Труа, где Аэций собрал германскую армию из бургундов, франков и вестготов, чтобы остановить продвижение гунна Аттилы в Галлию, но эта победа оказалась его лебединой песней. Как и его предшественник Стилихон, он был вознагражден за свои успехи убийством. Возможно, дело в любом случае было безнадежным. Все, что мог в этот период сделать Аэций в Галлии, – это оттянуть неизбежный конец.