Сборник статей - Судьбы швейцарских колоний в Северном Причерноморье и в Крыму (ХIХ – начало ХХ века)

Швейцарцы первого поколения жили скорее по соседству с местным русским населением, чем вместе с ним. Это уже последующие поколения, родившиеся в России, начали больше идентифицировать себя с новой родиной и интегрировались в местное общество, даже в плане языка и религии. При этом нужно отметить, что немецкие швейцарцы смогли поддерживать из поколения в поколение определенную языковую автономию от своих русских соседей, общаясь между собой на немецком литературном языке и адаптируясь к более многочленным группам немцев в России [42] О поведении в языке и в религии швейцарцев первого поколения в России, а также их потомков в России см.: Stricker, 1998, p. 26–27. .

Экономическая роль швейцарской миграции в России

В результате ряда исследований было выявлено примерно 300 швейцарских промышленных предприятий, созданных в Российской империи до 1917 г., особенно в области механической, пищевой и текстильной промышленности. Швейцарский промышленный капитал, проинвестированный в Россию, составил в 1917 г. примерно 300 миллионов швейцарских франков. Швейцарские предприниматели внедрили в России несколько технических инноваций, как, например, вращающийся пресс и механическое ткачество ковров, а также основали первую фабрику часов и ламп накаливания.

В секторе торговли и промышленности, например в часовой, швейцарские эмигранты в России были связаны двусторонними коммерческими связями. Россия импортировала из Швейцарии, прежде всего, готовые продукты (часы, сыр, ткани, машины, станки, точные инструменты, химические продукты), а экспортировала в Швейцарию в основном сырье (зерно, масла, металлы, лен, коноплю). Накануне Первой мировой войны Россия занимала в швейцарском экспорте седьмое место, а для часовой промышленности она являлась третьим по объему рынком сбыта [43] Rauber, 1985, p. 324–355, 370.

Возвращение в Швейцарию после 1917 г. и новая эмиграция в Советский Союз

Вследствие Октябрьской революции и политики экспроприации швейцарцы в России потеряли большую часть своего имущества и своих средств к существованию. Примерно 8 тысяч из них вернулись в Швейцарию, часто без средств к существованию. Те, кто работал в определенных секторах производства, например сыровары, еще несколько лет продолжали свою работу, но насильственная коллективизация, проводимая новым правительством в сельском хозяйстве, сделала невозможной для них жизнь в Советском Союзе. Оставшиеся швейцарские специалисты были высланы из страны в 1938 г., после отказа принять советское гражданство [44] Одним из примеров может служить судьба художника Эрнста Дерендингера. См.: Derendinger, 2006, p. 537–549; Goehrke, 2009, p. 21–22. .

В то же время в 20-30-х гг. более 200 швейцарцев эмигрировали в Советский Союз. Речь идет, прежде всего, о левых интеллектуалах, членах Коминтерна и симпатизирующих Коммунистической партии, желавших принять участие в создании нового равноправного общества в России. Наиболее известный пример – это группа из сотни швейцарцев, в большинстве своем ремесленников и рабочих, которые попробовали в 1923–1924 гг. основать в регионе Волги образцовые сельскохозяйственные кооперативы под руководством бывшего национального советника Фрица Платтена [Fritz Platten] (1883–1942). Этот опыт не удался, в частности, потому, что эмигранты не имели никакого представления о сельском хозяйстве [45] Schneider, 1985; 1987. . Попытка эмиграции в 1937 г. шестидесяти рабочих часовщиков из кантона Юра также провалилась, и они быстро вернулись в Швейцарию [46] О швейцарских коммунистах и их связи с Советским Союзом см.: Huber, 1994; Studer, 1994. О том представлении, которое швейцарцы в России имели о Советском Союзе, см.: Uhlig, 1996; 1992. .

Состояние вопроса, которое мы представили здесь, относится к исследованиям, опубликованным большей частью уже много лет назад. Поэтому можно пожелать, чтобы результаты этих исследований были бы использованы в других проектах, а также проанализированы и развиты в свете современных задач. Нужно было бы также привлечь внимание и к темам, которые к настоящему моменты были только затронуты, как, например, судьба потомков швейцарских эмигрантов в Советском Союзе или швейцарская эмиграция в современную посткоммунистическую Россию.

Междисциплинарный подход позволит лучше проанализировать источники, а также продуктивно использовать их при формулировке новых вопросов и проблем. Именно здесь я вижу возможности реализации проекта Лозаннского университета. С точки зрения историографии, этот проект представляет интерес не только потому, что он позволит описать более точно историю Шабага и Цюрихталя, но, рассматривая в единстве исторический, лингвистический и культурный аспекты, он создаст такой подход, который позволит понять детали жизни швейцарцев в России и лучше определить изменяющуюся идентичность мигрантов и их потомков.

Amburger E. Die Pastoren der evangelischen Kirchen Russlands vom Ende des 16. Jahrhunderts bis 1937: Ein biographisches Lexikon. Lüneburg: Nordostdeutsches Kulturwerk, 1998.

Andrzejewski M. Schweizer in Polen: Spuren der Geschichte eines Brückenschlages (= Basler Beiträge zur Geschichtswissenschaft, 174 / Studia PolonoHelvetica, IV). Basel: Schwabe, 2002.

Bankowski M., Brang P., Goehrke C., Kemball R. (éds). Fakten und Fabeln: Schwei-zerisch-slavische Reisebegegnung vom 18 bis zum 20 Jahrhundert. Basel; Frankfurt a. M.: Helbing & Lichtenhahn, 1991.

Bischof P Schweizer Erzieherinnen und Erzieher im Zarenreich // Zimmermann W. G. (ed.) Schweiz-Russland / Rossija-Svejcarija: Beziehungen und Begegnungen. Begleitband zur Ausstellung der Präsidialabteilung der Stadt Zürich [Museum Strauhof, 6.Juni bis 31.Juli 1989]. Zürich: OZV Offizin Zürich Verlags-AG, 1989. P 35–40.

Bischof P. Weibliche Lehrtätige aus der Schweiz im Zarenreich 1870–1917: Zur Geschichte einer Frauenauswanderung, Memoire de licence inedit. Zürich, 1990.

Brang P., Goehrke C, Kemball R, Riggenbach H. (éds). Bild und Begegnung: Kulturelle Wechselseitigkeit zwischen der Schweiz und Osteuropa im Wandel der Zeit. Basel; Frankfurt a. M.: Helbing & Lichtenhahn, 1996.

BühlerR., Gander-Wolf H., Goehrke C., Raber U, Tschudin G., VoegeliJ. Schweizer im Zarenreich: Zur Geschichte der Auswanderung nach Russland (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer Bd. 8). Zürich: Hans Rohr, 1985.

Bühler R. Bündner im Russischen Reich: 18. Jahrhundert – Erster Weltkrieg: Ein Beitrag zur Wanderungsgeschichte Graubündens. Disentis: Desertina, 1991. Collmer P. Die besten Jahre unseres Lebens: Russlandschweizerinnen und Russlandschweizer in Selbstzeugnissen, 1821–1999. (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 8). Zürich: Chronos, 2001a.

Collmer P. Das Herbarium der Olympe Rittener: Zur Wahrnehmung des Fremden in den Selbstzeugnissen von Russlandschweizerinnen und Russlandschweizern // Collmer P. Die besten Jahre unseres Lebens: Russlandschweizerinnen und Russlandschweizer in Selbstzeugnissen, 1821–1999. (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 8). Zürich: Chronos, 2001b. P 359–380.

Collmer P. Die Schweiz und das Russische Reich 1848–1919: Geschichte einer europäischen Verflechtung (= Die Schweiz und der Osten Europas, 10). Zürich: Chronos, 2004.

Collmer P Russie: L’empire des tsars // Dictionnaire historique de la Suisse. Vol. 10. Hauterive: Attinger, 2011. P 706–709.

Derendinger E. Erzählungen aus dem Leben: Als Graphiker in Moskau von 1910 bis 1938. Herausgegeben von Christine Gehrig-Straube und Carsten Goehr-ke unter Mitwirkung von Claude Hämmerly (= Beiträge zur Geschichte der Russlandschweizer, 9). Zürich: Chronos, 2006.

Fleury A, Tosato-Rigo D. Svejcarija-Rossija: Kontakty i razryvy / Suisse-Russie: Contacts et ruptures / Schweiz-Russland: Aufbau und Krisen der Beziehungen 1813–1955: Documents tirés des Archives du Ministère des Affaires étrangères de Russie et des Archives fédérales suisses, choisis, annotés et présentés pour l’édition suisse par Antoine Fleury, Danièle Tosato-Rigo, pour l’édition russe par Julija Basenko, Vjaceslav Ovcinnikov, Petr Pronicev Bern; Stuttgart; Wien: Paul Haupt, 1994.