Юрий Шахин - Очерки о югославских информбюровцах

На этом этапе обсуждение советско-югославских отношений тоже вызвало колебания. Известно не менее 10 срезных и городских партийных комитетов, которые не выказали безоговорочную поддержку курсу ЦК КПЮ (Андриевица, Колашин в Черногории, Цриквеница, Делницы, Хвар, Новская в Хорватии, Сараево в Боснии, Бор, Кладово, Заечар в Сербии) 72 72 Radonjić R. Izgubljena orijentacija. – Beograd, 1985. – S.56. . Колебания особенно сильны были в Сербии в срезе Кладово, где срезный партком, многие партъячейки и часть УДБы высказались за СССР. В Боснии советскую сторону поддержал горком Сараева и часть УДБы. А в Хорватии заколебались два окружных и два срезных парткома 73 73 Marković D. Istina o Golom otoku. – Beograd, 1987. – S.18. . Психологически конфликт воспринимался очень тяжело. С. Вукманович-Темпо рассказывает даже, как плакали на собраниях боевые офицеры 74 74 Vukmanović Tempo S. Navedeno delo. – S.80. .

Низшее звено партаппарата и рядовые партийцы узнали о советско-югославском конфликте лишь в конце июня, после выхода резолюции Коминформбюро «О положении в Коммунистической партии Югославии». Сразу после обнародования резолюции начался третий этап обсуждения советско-югославского конфликта в КПЮ. Обсуждение прошло в форме внутрипартийной дискуссии и велось на партсобраниях первичек, митингах и сборах различных активов. По имеющимся данным видно, что резолюция в основном вызвала недоумение. Так в Хорватии члены партии не могли понять, как случилось, что Сталин и ВКП(б) ошиблись, почему югославская делегация не поехала на заседание Коминформбюро, как можно построить социализм без помощи СССР, что на самом деле кроется за письмами. Даже сами члены хорватского Политбюро испытывали растерянность. Один из них – Марко Белинич – на каком-то митинге заявил, что резолюция – результат ложного информирования. И хотя в тот момент это была официальная версия, его коллеги по Политбюро сочли такое объяснение неудачным 75 75 Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Sv.1. – S.484. . С. Вукманович-Темпо вспоминал, что у него на этой почве тоже возникали проблемы. Выступая перед офицерским активом, он не смог ответить на вопрос о роли Сталина в конфликте так, чтобы ответ выглядел убедительно, а все из-за официальной установки ЦК КПЮ «щадить Сталина» 76 76 Vukmanović Tempo S. Navedeno delo. – S.86. .

Обсуждение резолюции Коминформбюро среди рядовых партийцев строилось по той же схеме, что и в среднем звене: каждый член партии должен был сформулировать свое отношение к резолюции, а твердые сторонники линии ЦК все это фиксировали. Это делалось неспроста. Как отметил 3 июля 1948 г. член ЦК КПЮ и первый секретарь ЦК КПХ Владимир Бакарич, «за всеми колеблющимися людьми нужно внимательно смотреть и прослеживать их поведение» 77 77 Zapisnici Politbiroa Centralnog komiteta Komunističke partije Hrvatske. – Sv.1. – S.485. . Судя по всему, в ЦК КПЮ заранее предвидели, что эти записи могут потом пригодиться, и уже тогда взяли курс на выявление сторонников резолюции Коминформбюро и колеблющихся как потенциальной пятой колонны. С момента выхода резолюции и до середины 1960-х гг. они находились под наблюдением партийных органов и Управления госбезопасности (обычно называемого УДБой). По позднейшим данным, неоднократно приводившимся как в югославской, так и в советской и в российской литературе, с 1948 по 1963 г. было выявлено 55 663 человека, взятых под наблюдение 78 78 Lakić Z. Jugoslovenska 1948. u memuaristici // Jugoslovensko-sovjetski sukob 1948. godine. Zbornik radova sa naučnog skupa. – Beograd, 1999. – S.304; Marković D. Navedeno delo. – S.15; Radonjić R. Navedeno delo. – S.73. .

В этой связи необходимо сказать несколько слов об одной ошибке, которая возникла в 1991 г. и с тех пор циркулирует в российской историографии. Ю.С. Гиренко, приведя число 55 663, ошибочно отнес всех этих людей к членам КПЮ и сравнил их с численностью партии на момент V съезда 79 79 Гиренко Ю.С. Указ. соч. – С.391. . Его ошибку повторяют В. Гаврилов и Н. Васильева и коллектив монографии «Москва и Восточная Европа» 80 80 Васильева Н., Гаврилов В. Балканский тупик?… – С.248; Васильева Н.В., Гаврилов В.А., Миркискин В.А. Балканский узел… – С.290-291; Москва и Восточная Европа. – С.588-589. . Между тем, Драган Маркович, у которого Ю.С. Гиренко позаимствовал эти сведения, прямо пишет: «В период с 1948 г., когда обнародована Резолюция ИБ, и до 1963 г. органы внутренних дел Югославии зарегистрировали 55663 особы, которые различными способами поддерживали акцию Москвы и восточного лагеря против нашей страны» 81 81 Marković D. Navedeno delo. – S.15. . Поэтому сравнение Ю.С. Гиренко содержит двойную ошибку. Во-первых, основной массив учтенных информбюровцев сложился не ранее 1952 г. После этого рубежа список неблагонадежных лиц пополнялся очень медленно. Потому правильней было бы проводить сравнение числа информбюровцев с членами партии накануне VI съезда, прошедшего в ноябре 1952 г. Во-вторых, не все информбюровцы были членами КПЮ, среди них встречались беспартийные лица. В общей массе они составляли меньшинство, однако их удельный вес до сих пор никем не установлен. Например, в Черногории на протяжении 1948 г. за поддержку резолюции Информбюро были арестованы 53 члена партии и 20 беспартийных 82 82 Kovačević B. Navedeno delo. – S.135. . Потому такое сравнение, как у Ю.С. Гиренко, и вовсе недопустимо.

В качестве иллюстрации удельного веса информбюровцев в правящей партии приведем данные А.Ранковича, озвученные на заседании Политбюро ЦК КПЮ в сентябре 1950 г. С июня 1948 г. количество исключенных из партии за симпатии к Коминформу составило 2,07 % от общего числа членов КПЮ 83 83 Архив Југославије. – Ф. 507: Седнице ИК ЦК СКJ. – П. III/50: Sednica Politbiroa 13 septembra 1950. godine. – S.54. . Поскольку активные репрессии продолжались еще свыше двух лет, это число нельзя считать итоговым.

По информации советских дипломатов уже 30 июня 1948 г. спецслужбы Югославии получили распоряжение, что те, кто выступает за Коминформбюро, должны быть арестованы 84 84 Москва и Восточная Европа. – С.588. . Репрессии в отношении информбюровцев начали применяться постепенно с осени 1948 г. и усиливались по мере углубления советско-югославского конфликта.

Правовая база преследований в основном опиралась на законодательство предыдущих лет, и лишь норма об административном наказании исправительно-трудовыми работами была принята в 1948 г. специально для информбюровцев 85 85 Radelić Z. Pripadnici Udbe u Hrvatskoj osuđeni zbog Informbiroa // Časopis za suvremenu povijest. – 2010. – № 2. – S.387. . Методы воздействия не исчерпывались одними репрессиями – использовались следующие: отправка на пенсию (для офицеров Югославской армии и госчиновников); исключение из партии, не влекущее за собой лишение свободы; принудительная отправка на неоплачиваемый «добровольный» труд, перевод в дисциплинарные батальоны (для военнослужащих); административные наказания для гражданских лиц, предполагавшие исправительно-трудовые работы на срок от 6 месяцев до 2 лет с возможностью удвоения срока по усмотрению лагерной администрации; судебные приговоры для военных и работников МВД, обычно предполагавшие тюремное заключение (максимальный срок до 20 лет) 86 86 Даниловић Р. Употреба неприjатеља. Политичка суђења 1945-1991. у Jугославиjи. – Ваљево, 1993. – С.127; Gabrič A. Inforbirojevstvo na Slovenskem // Prispevki za novejšo zgodovino. – 1993. – №1-2. – S.163; Kosić I. Dodatak II. izdanju knjige «Goli otok, najveći Titov konclogor» // Udrugа Goli Otok 'Ante Zemljar'. – Режим доступа: http://www.goli-otok.hr/index.php?task=informbureau&act=ik . В нескольких случаях были вынесены даже смертные приговоры. Примерно три четверти осужденных отбывали заключение в лагерях на островах Голый и Св. Гргур. Помимо того они содержались в тюрьмах Билечи, Старой Градишки, Рачского Рита, Забелы, в лагерях на островах Углян и Раб 87 87 Kovačević B. Navedeno delo. – S.142; Marković D. Navedeno delo. – S.97; Radonjić R. Navedeno delo. – S.79. .