Лев Исаков - Этнология через «ЧЁТ» и «НЕЧЁТ»: Великие Империи. Россия и Китай

В этом хаотическом метании между всеми и никем есть нечто более глубокое, нежели общее помешательство, нечто такое, что не может быть сведено к атомизировавшим нацию пароксизме индивидуальной жадности конкурирующих мерзавцев – ведь метались ВСЕ и через ВСЁ: Д. Яворницкий в поисках какого-то стержня для обожаемых им «лыцарей Сечи» усмотрел таковой в истовом православии (у Ивана Серко), и как бы отверг такое у москалей, «не замечая», что, обнаружив несходство обрядности русской и украинской церквей, русское самодержавие ПЕРЕМЕНИЛО ВСЮ ОБРЯДНО-ТЕОЛОГИЧЕСКУЮ ПРАКТИКУ РУССКОЙ ЦЕРКВИ К ПОРЯДКАМ УКРАИНСКОЙ, вызвав мучительный и по настоящее время не преодолённый церковный раскол в русской церкви – в 19 веке теологи Московской Духовной Академии установили, что ИМЕННО РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ единственно и сохранила исторический чин раннего христианского богослужения, и меняться надо было бы малороссийской службе, много искажённой новогреческим каноном и католичеством. И как же мало эта вероисповедальная уступчивость, почти рептильность, сдерживала вылетавшую из омутов души тьму: немало уже бежали и от православия, христианства, нации, как Филипп Орлик, перешедший в ислам, но отдавший сына во французскую службу; или перебежавший в Крым и терзавший наводимыми татарскими набегами Украину знаменитый Петрик (Пётр Иваненко) – и между прочим бывши в тайной переписке со свояком В. Кочубеем, который впоследствии первым донесёт в Москву об измене И. Мазепы… Своего зятя!

Это последнее, то, что уже «не мил ни брат, ни сват»,через типологизированное отграничено родовое, высвечивает особую, внутрисоциальную, неприкаянность «украинства», копящуюся злобу на самоё себя. В историографии неоднократно отмечалось, нигде внутрисоциальные конфликты в обществе не принимали такой степени ожесточения, как например в Галицкой Руси, отмеченные беспощадной резнёй Романом Мстиславичем своих противников, уничтожившим 300 боярских родов «под корень» – для сравнения, при Иване 4-м, ославленным курощупами отечественной историографии «параноидальным садистом» (писания от Н. Карамзина до современных богдашек), за все 42 года его правления НЕ ПРЕСЁКСЯ НИ ОДИН БОЯРСКИЙ РОД ПРОТИВНИКОВ, в массе своей исчезновение старорусских боярских фамилий, знаменитых Воротынских, Серебряных, Колычёвых произошло по естественному вымиранию позднее в 17 веке.

И это физическое устранение противников «под корень» в практике Галицкой Руси/Правобережной Украины БЫЛО ПРАВИЛОМ И СОЦИАЛЬНОЙ НОРМОЙ: когда на расправе с изменническими родами к палачам вслед за взрослыми повели и понесли детей и князь Даниил Галицкий дрогнул, холмский староста укорил его «слаб ты князь – не передавивши пчёл мёду не есть»…

…Для лучшего прояснения оценочного сравнения с принятым этнологическим образцом (русские) и для вразумления (что в целом безнадёжно, кроме что, а вдруг кто…) просвещаю ИНТЕРНЕТ – ОБРАЗОВАННЫХ: старорусское самодержавие Последних Рюриковичей и первых настоящих Романовых выразительно дистанцировали права и обязанности сословий в согласие общего Хора-Государства. Так Иван 4-й трактует дворянство, как боевых сторожевых псов, даже дословно «псов смердящих», поползновения которых, как и прочей феодальной лестницы, на закрепощение крестьянства, даже в форме «крепости земле», территории, решительно пресекал, и удивительно, как авторы «генезиса крепостничества» этого не замечают по сей день: русский крестьянин до 1590-х годов БЫЛ ЕДИНСТВЕННО СВОБОДНЫМ в ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ, имея право перехода из землевладения в землевладение, переселения на свободные земли и проч. Т.н. «крепость земле» рассматривалась как исключительное временное состояние, и лишь в случае эпидемии, что понятно; или войны, как средство поддержания хозяйства воюющего дворянства и вводилась особыми указами, с формулой «…в году ТАКОМ-ТО быть без выхода…», которые по смыслу и букве означали, что по минованию УКАЗНОГО года ПРАВО ВЫХОДА ВОССТАНАВЛИВАЕТСЯ АВТОМАТИЧЕСКИ, если не было иных указов… Только при слабоумном и безвольном Фёдоре Иоанновиче происками дворянского радетеля Бориса Годунова в начале Тявзинской войны со шведами дьяком Разрядного приказа Щелкаловым было разослано воеводам на места распоряжение, по внешней форме указа со слегка подкорректированной формулой «впредь до особого указа быть без выхода» – а указа-то и не последовало… По настоящее время архивисты маются задачей отыскать ту «указивку», которая превратила русских крестьян, СВОБОДНЫХ в 1584 году (год смерти Ивана 4-го) в КРЕПОСТНЫХ в 1594-м (уж очень не хочется мириться с мыслью, что не «доморощенный тиран», а «гуманист-западник» стал автором-зачинателем обращения свободного общинника в орудие говорящее, пока только в форме «крепости земле»). Низы по уяснению факта, что открепительного указа не будет, ответили сначала исторической пословицей «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день», а потом Смутным временем с Двумя Крестьянскими войнами, Хлопко и Болотникова; времени, в котором погибли 3 царских русских династии (Годуновых, Отрепьевых, Шуйских) и не состоялась 4-я (испрошенных боярством польских Ягеллонов) … На попытку магнатов-Голицыных и шляхты-Ляпуновых обратить Иоанново Царство в Курьёз Речи Посполитой русское самосознание ответило 1-м и 2-м ополчениями, оказавшись цельно-единым в главных ориентациях и боярства, и служилых дворян, и казаков, и торгово-ремесленного посада, и кормящей всех деревни…

…Так, воровски, через шильнические проделки приказных дьяков, крапивного семени робеющий русский феодализм утвердил первую форму крепостничества «крепость земле», в сущности антигосударственную, антинациональную, И АНТИИОАННОВСКУЮ, т.к. открывшаяся с 1582 года походом Ермака И ОСОЗНАНИЕМ ЕГО ЗНАЧИМОСТИ ИВАНОМ ГРОЗНЫМ русская землепроходческая эпопея к Тихому океану, Америкам, Китаю выла и требовала РУССКИХ НОВОСЁЛОВ, ОТНЫНЕ УЖЕ ВЕЛИКОРОССОВ…

…Но вот интересно, задавалась ли наша, всегда проституирующая то перед чиновником, то перед «мнением» отечественная фактографическая историография – смысл в неё вносит кто угодно, только не историк – ,вопросом: почему так сложно, в два хода, сначала через «крепость земле», затем через «крепость господину» было проведено закрепощение русского крестьянства; и как следствие: почему первый акт так страшил верхи, что его провели воровским мошенничеством через приказных мездрюшек, которых можно на попятный и сдать, посечь кнутом, даже казнить, за превышение власти, порчу слова государева – и Смутные годы подтвердили обоснованность этого опасения – ,то второй осуществлен громогласно, с привлечением всеобщего внимания, через многолюдство всесословного Земского Собора 1649 год, т.е. без какого-либо ожидания выходок «здоровенного, но опасного Малого», и как оказалось, обоснованно: 2-я (или 3-я по моему счёту) Крестьянская война под руководством В. Уса и С. Разина разразилась только в 1668 году… Уже одна отчётливая постановка этих вопросов открывает фундаментальную ущербность отечественной историографии социально-аграрных отношений в России, в сущности, не только переписанных с западноевропейских вариантов, но и прямо встраивающих их рядовой строчкой в континуум становления и развёртывания западноевропейского феодализма и предкапитализма.