Мухтар Сейтжанов - Средневековые дворцы и поселения Улытау. Посвящается 800-летию образования Улуса Жошы

В процессе исследования мы придерживались принципа изучения истории строго в соответствии с достоверными документальными фактами, материальными свидетельствами, археологическими данными и средневековыми летописями. Опираясь на сведения о результатах археологических раскопок, необходимо учитывать, что найденные артефакты, также как и культурный слой, развалины стен и так далее, являются остаточными материалами исследования, а средневековые источники могут быть написаны летописцами, которые преследовали те или иные политико-пропагандистские цели, например, такие, как восхваление роли правителя, при дворе которого находился автор этой летописи.

Поэтому, предлагаемые нами факты имеют право на обсуждение и не являются окончательным вердиктом в свете изучения отдельно взятой проблемы. Но при этом нельзя забывать, что не соглашаясь с той или иной позицией, необходимо предоставить доказательства своего опровержения. Это к тому, что некоторые оппоненты просто не соглашаются по причине того, что не имеют достаточной информации и цепи логического мышления по теме.

В ходе повествования мы намеренно изменили транскрипцию отдельных казахских этнонимов, топонимики и фамилий ученых с учетом того, что в процессе русификации в советское время были допущены грамматические ошибки и искажения в транскрипции переведенных на русский язык казахских слов из-за непонимания их смысла. Тем самым, мы указываем на правописание этих терминов такими, какими они должны были упоминаться изначально без потери своего корневого смысла. Да, несомненно, в филологии есть такая вещь, как транскрипция, но мы решили нарушить это правило для полного понимания смысла отдельного термина или целого события. И наши исправления никак не претендуют на необходимость отныне писать именно в такой транскрипции. Например, термина «хан» в казахском языке не существовало до перевода слова «қаһан» на русский как «хан» или «каган». Такие ошибки в свое время были допущены и в этнониме «күнні» – «гунны», который позже был переведен как «ғұндар». Или «Сәтбаев» – «Сатпаев», «Арғықанаты» – «Арганаты» – «Арғанаты», который в последнее время отдельными «знатоками» стал переводиться еще и как «Арғын ата», что, конечно же, является глубочайшим заблуждением и не подтверждается ни одним из источников. Топоним «Бұланды» в русских картах был отмечен как «Буланты», а потом был переведён на казахский как «Бұланты».

Такой метод трактовки мы называем рекомендацией для будущих исследователей, так как восполнение исходной транскрипции сохраняет смысл термина, что может повлиять и на правильное объяснение темы.

Таким образом мы посчитали правильным вернуть исконную транскрипцию искажённым терминам. Но, в то же время, для полного понимания читателем сути, при первом упоминании термина, мы взяли в скобки предыдущую транскрипцию.

Для визуального осмотра изучаемых объектов нами неоднократно были организованы экспедиции, целью которых явилось обеспечение книги фото-материалами и уточнение или подтверждение географического местоположения памятников и их параметров, а также подробное описание местности расположения этих памятников.

Точки зрения отдельных исследователей, приведенные в книге, необходимо воспринимать лишь как детонатор для размышления по той или иной проблеме и не являются поводом для окончательного вывода по теме. Это касается и народных преданий шежире, на которые опираются исследователи различных периодов историографии и которые имеют существенную роль в сборе картины из мозаики исторических фактов. Несмотря на некоторые неточности, этимологические искажения и мифологичность, шежире имеют полное право быть примененными в трудах историков в качестве источников.

Необходимость освещения территориальных масштабов и политических значений городов, дворцов и укреплений, несомненно, вносит вклад в разоблачение мифа о повсеместном преобладании поголовного кочевого образа жизни степняков и об их непримиримой и постоянной борьбе с городской средой.

Мы же пытаемся доказать, что кочевничество, как образ жизни, являлось хозяйственной составляющей в экономической системе средневековых степных государств и немаловажную роль в их жизни играли металлургические поселения и крупные торговые центры, сосуществование которых было неизбежным фактором при политической гегемонии средневековых степняков.

Таможенное и фискальное регулирование степной аристократией торговых отношений на всей протяженности Великого Шелкового пути играло основную роль в жизнедеятельности степных государств. Таможенно-административные центры располагались на побережьях рек Сарысу, Кенгир, 17Жезды, 18которые цепью соединяли торгово-политические взаимоотношения с Присырдарьинскими городами на юге и с Приуральем – на северо-западе. Сырдарья являлась неотъемлемой и жизненно важной составляющей в экономике и политической жизни степных государств.

К сожалению, мы приступили к этой работе в то время, когда от «славных развалин» с четкими элементами первоначального архитектурного облика, которые были запечатлены еще в XVII – XIX веках, сегодня остались одни бугры, засыпанные степным песком. Строительство колхозов, на фоне стирания исторических ценностей дореволюционного периода, привело к окончательному уничтожению изучаемых нами строений. Кирпичи средневековых дворцов были разобраны на строительство сельсоветов, клубов, жилых домов, зимовок и отопительных печей для них, о чем свидетельствуют рассказы местных старожилов. «Во имя строительства светлого социалистического будущего» был разграблен мавзолей Жошы хана. В борьбе с «религиозными пережитками» были уничтожены мечети, которые в лучшем случае могли быть использованы как загоны для колхозного скота, а вандальный грабёж сакских и тюркских курганов происходил на протяжении всего процесса колонизации края Российской империей. Так называемые «курганники» орудовали и во время военных экспедиций, и при функционировали казачьей станицы Улытау.

Улытау является сокровищницей исторических памятников средневековья и данное утверждение ни в коем случае не является местническим преувеличением или идеологической мифологизацией. Автор книги никак не пытается принизить роль других регионов Казахстана, где вполне достаточно грандиознейших памятников, таких как Берельский, Иссыкский и другие курганы, комплексы культовых сооружений и строений, археологические кладези Южного Казахстана и Семиречья, развалины большого количества городов на протяжении торговых дорог Шелкового пути, которые по своим размерам не уступают площадям многих современных городов.