Владимир Фетисов - Мятежный генерал

Я сознавал, Ваше превосходительство, что, решаясь на такое дело, не имея на него Вашего разрешения, я совершаю крупный проступок, но, с другой стороны, я был твердо убежден, что Ваше превосходительство соблаговолите принять во внимание побуждения, руководившие мной, и, в случае нужды, не откажите в своем заступничестве.

Что касается до результатов поездки, – они таковы: 1) осмотрено укрепление, выстроенное против Чушка-Гузара и набросан его план. 2) Сняты глазомерно в масштабе 6 вёрст в дюйме Шор-Тепе – Балх – Дейдади и Дейдади – Тахтапуль – Сиягырт до начала песков. В песках мы заблудились. 3) Набросан план Дейдади и сделаны с нее фотографические снимки, из которых один представляю при сем Вашему превосходительству. 4) Осмотрена крепость Тахтапуль. К сожалению, снимки с Тахтапуля вышли не совсем удачно и требуют некоторых дополнительных работ, которые можно произвести только в хорошей лаборатории. Все добытые во время поездки сведения приводятся мною в порядок и будут представлены Вашему превосходительству по их обработке.

Кроме того, – в моем распоряжении имеется еще один важный документ: мне удалось достать один экземпляр книги о «Джихаде» (священной войне), изданный эмиром Абдуррахман-ханом.

В виду важности документа я не решился послать его по почте, почему телеграммою от 18 января и просил разрешения Вашего превосходительства приехать в Ташкент, для личного доклада. Получив вчера предписание о командировании для осмотра границы, – я выезжаю туда завтра и вновь прошу Ваше превосходительство, в виду указанной выше причины, вызвать меня, по возвращении из Чубека, в Ташкент.

С истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть Вашего превосходительства покорный слуга

Капитан Корнилов.

Итак, способности молодого офицера были замечены и высоко оценены. В августе 1899 года его переводят на должность старшего адъютанта штаба Туркестанского округа в Ташкенте. Но вскоре способности Корнилова как разведчика были востребованы вновь, и он направляется на границу с Афганистаном южнее Кушки. Здесь Лавр Георгиевич работает над изучением направления на Меймань и Герат. И опять ему в этом нелёгком деле помогают верные текинцы. В это же время по приказанию командующего Туркестанского военного округа Корнилов часто выезжает в малоизученный регион Патта-Гиссар и Чубек для осмотра и уточнения пограничной полосы.

В октябре 1899 года Корнилов выезжает сначала в Ашхабад для участия в разработке оперативных мер на случай войны с Великобританией, а затем срочно отзывается в Ташкент. На него возлагается решение новой серьезной и весьма ответственной задачи. Приказом Генерального Штаба капитан Корнилов командируется в Кашгар – крупнейший город Сицзянской провинции Китайской Империи. Здесь располагалось единственное в Восточном Туркестане российской консульство, служившее, кроме всего прочего, центром русских исследований Тянь-Шаня и Памира.

В декабре 1899 года, Генерального штаба капитан Корнилов, вместе со своим помощником подпоручиком В. Е. Кирилловым и офицером связи поручиком Н. М. Бабушкиным, отправляется с исследовательской и разведывательной миссией в далёкую Кашгарию, где и встречает наступление XX века.

Должность, которую должен был занять Лавр Георгиевич, официально называлась «Офицер Генерального штаба, состоящий при Российском Императорском Генеральном консульстве в Кашгаре».

Российское консульство в Кашгаре должно было быть открыто в соответствии со ст. 8 Пекинского дополнительного договора 1860 г. о границе и торговле в Западном Китае. Однако восстание мусульман против китайского владычества превратило Восточный Туркестан в район боевых действий, и первый русский консул смог появиться в Кашгаре лишь спустя 22 года. Им стал выдающийся дипломат, учёный и разведчик Николай Фёдорович Петровский.

Первый российский консул в Кашгаре Н. Ф. Петровский и здание русского консульства

Петровский чрезвычайно много сделал для усиления русского политического и торгового влияния в Кашгарии. Придавая огромное значение негласному сбору информации, им была заложена основа разведывательной деятельности с привлечением агентов из местного населения, которые действовали в Кашгарии, афганском Бадахшане и при гиндукушских княжествах. Иностранные путешественники отмечали «всемогущее влияние» на местные власти русского консула, казавшегося подлинным властителем Кашгарии, – «кашгарским падишахом». «В Кашгаре есть два начальника, – говорил шведскому путешественнику Свену Хедину глава местной китайской администрации (даотай) Шань, – я и русский консул».

Кроме защиты торговых интересов России в Восточном Туркестане, Николай Фёдорович уделял внимание и политическим вопросам. С некоторыми донесениями консула знакомился лично император Александр III. Британцы же считали русского консула «одним из самых осведомленных в нюансах мировой политики людей». Николай Фёдорович осуществлял дипломатическое прикрытие борьбы за Памир, став одним из главных созидателей победы России в этой схватке. По горьким воспоминаниям британского консула Дж. Макартни, английское влияние в Кашгарии, в результате деятельности Петровского, сошло практически на нет. Именно при Петровском в Кашгаре стала действовать постоянная резидентура русской военной разведки, которая состояла из прикомандированных к консульству офицеров Генерального штаба. Первым таким офицером и стал капитан Л. Г. Корнилов.

Поездке капитана Корнилова в Синьцзян предшествовали события, которые, собственно, и стали причиной появления должности офицера Генштаба при консульстве в Кашгаре. Расскажем об этом чуть подробнее.

К середине 90-х годов XIX века, Британия, где кнутом, а где пряником подчинила себе пригундукушкские княжества Северной Индии – Гилгит, Хунзу (Канджут и Нагор), Читрал, поставив там послушных правителей. Тем самым англичане обеспечили себе кратчайший и удобный путь из Индии в Восточный Туркестан. Руководствуясь доктриной Мак-Грегора, которую тот изложил в работе «Оборона Индии», индо-британские власти стремились как можно дальше отодвинуть от своих границ территории находящиеся под влиянием России. С этой целью подстрекаемый британцами правитель Хунзы Мухамед Назим-хан предъявляет «исторические права» на часть китайской территории Южной Кашгарии – Раскем, Тандумбаш-Памир и часть Сарыкола. Ещё одной причиной стало обнаруженные в этих землях признаки присутствия золота. В конце октября 1897 г. в Тагдумбаш-Памире появляются два британских оазведчика – капитаны Г. Дизи и Р. Кобболд. Дизи занялся топографическими съёмками в долине р. Раскем, а Кобболд отправился под видом частного лица в Кашгар, якобы для охоты. Петровскому, имеющему агентуру на всей территории Кашгарии, становится известно о появлении англичан. Также он устанавливает, что Кобболд является политическим агентом в Гилгите (Кашмир). В одном из писем чиновнику МИДа Плансону, русский консул с возмущением пишет: «Я ещё могу понять и допустить, когда путешественник или какой-нибудь агент для каких-либо целей обманно, на свой риск и страх, проникает в страну; но если первый министр Великобритании обращается к русскому министру с просьбою о пропуске к нам „для охоты“ частного, будто бы, лица, которое в действительности есть политический агент и о котором, конечно, можно найти указание в любом английском адрес-календаре, – это, по моему мнению, верх наглости. – Шпионы – продолжал Петровский, – везде есть и всегда будут, но я первый раз вижу, чтобы их посылали с таким цинизмом».