Владимир Фетисов - Мятежный генерал

Быстро понял русский консул и то, что англичане: «приготовляют разграничение Кашгарии с кашмирскими владениями и идут пока сзади канджутцев, подучив их требовать у китайцев земель по Раскем-Дарье». И полетели донесения консула в МИД, Главный штаб и штаб Туркестанского военного округа. Отправляется письмо и губернатору Синьцзянской провинции, с разъяснением пагубности решения о передачи земель Хунзе. Но, как пишет З. И. Зайченко: «должно быть велико было влияние англичан, если китайский губернатор хотя и согласился вполне с доводами нашего генерального консула и был чрезвычайно признателен за любезность, но остался при своём убеждении, что при бедности канджутцев, для доставления им жизненного пропитания, он разрешил уступить им для запашек просимые земли и приказал командировать на Раскем чиновника, с целью отмежевания потребной канджутцам земли».

В связи с возникшей угрозой, губернатор Ферганской области А. Н. Повало-Швыйковский предлагает Туркестанскому генерал-губернатору барону Вревскому вновь возбудить пограничный вопрос с Китаем, который был не вполне завершён в 1895 г., и перенести пограничную черту с Сарыкольского хребта дальше на восток. «С захватом Тагдумбаша, – пишет он в своём письме, – влиянию Англии подчинится, конечно, и весьма важный для нас в стратегическом отношении Сарыкольский округ Кашгарской провинции, что, в свою очередь, откроет англичанам свободный и вполне удобный путь через Ташкурган, Тагарму, Булункуль и далее на Кашгар […] было бы своевременным возбудить вопрос о разграничении с Китаем, об установлении прочной постоянной линии, перенеся временно условленную ныне граничную черту с Сарыкольского хребта, начиная от перевала Беик, далее на восток к отрогам Мустагского хребта, что дало бы нам возможность парализовать английские происки и заслонить прямой путь из Кашмира в Кашгар».

Вревский, в свою очередь, сообщает об этом военному министру А. Н. Куропаткину. Началось противостояние. Русскими властями было аннулировано разрешение, выданное капитану Кобболду на посещение Памира. 11 июня 1898 в кишлаке Калаи-Вамар начальником Памирского отряда капитаном Э. К. Кивекэсом англичанин был арестован. Правда, особого дискомфорта во время ареста Кобболд не испытывал. Русские приняли его достаточно тепло. Он посещал товарищеские вечеринки, охотился в окрестностях поста. Единственно, что ему было запрещено фотографировать сам пост. Но, и этот запрет был чистой формальностью. Кобболдом, в частности, был сделан замечательный групповой снимок офицеров и нижних чинов Памирского отряда. Через несколько дней, британский разведчик был вынужден вернуться в Кашгар.

Офицеры и нижние чины Памирского отряда на посту Хорог. Снимок британского

майора Кобболда. Из коллекции М. К. Басханова

В августе 1898 г. Петровскому удалось получить от китайских властей разрешение установить почтовое сообщение с Памирским отрядом через Сарыкол. Это давало «полную возможность следить за положением дел в этой местности». Для этого Петровский предлагал «посылать со стороны Памира через Сарыкол в консульство, под видом почтарей, разведчиков, и даже, если будет нужно, держать одного из них постоянно в Ташкургане (на Сарыколе)». Консула поддержал новый туркестанский генерал-губернатор С. М. Духовской, сменивший барона Вревского. Он предложил Куропаткину направить в Кашгар офицера Генерального штаба. В свою очередь министр иностранных дел, во всеподданнейшей записке от 21 июля 1899г. о переговорах с китайцами по поводу территориальных приобретений на Тагдумбаш-Памире предлагал военному ведомству принять все необходимые меры «к ограждению русских интересов вблизи Сарыкола». Император Николай II, обратив на содержание записки «серьёзное внимание», отметил, что «без энергических представлений или мер». Англия «не остановится в своих действиях».

В Пекине посол России М. Н. Гирс 2 августа 1899 г. указал китайским властям, что Россия не оставит без внимания факт передачи территории другому государству и примет «надлежащие меры во избежание нарушения». В ответ правительство Китая, пойдя на попятную, заверило, что Канджуту «не будет уступлено никакой территории».

Петровский предлагает попросту занять Сарыкол и Тагдумбаш под предлогом бурного развития контрабанды и укрытия андижанских преступников. «Андижанцами» в Восточном Туркестане называли всех выходцев из Средней Азии, приезжавших с торговыми и иными целями. В ответ на запрос А. Н. Куропаткина, что нужно делать, «если англичане будут упорствовать получить Тагдумбаш». Духовской предложил содержать при российском генеральном консульстве в Кашгаре офицера Генерального штаба для разведывательной деятельности, установить почтовое сообщение Кашгара с Ферганой и Памиром «посредством джигитов» и усилить охрану консульства. 29 сентября 1899 г. на первые два предложения было получено «соизволение» императора Николая II. Вот благодаря чему, 19 декабря 1899 г. в Кашгар прибыл капитан Л. Г. Корнилов со специальным заданием по «сбору точных и обстоятельных сведений военно-политического характера о Кашгарии вообще и Сарыколе в частности и обо всех сопредельных с Кашгарией странах». Особое внимание предписывалось «обратить на деятельность везде там англичан и других». Кроме того, осуществить в течение года «подготовку и обработку материалов для составления полного военно-статистического описания страны», в котором «особое внимание» надлежит уделить Гилгиту, как центру английского влияния в Восточном Туркестане. При этом поездки по стране Корнилов обязан был предпринимать «не иначе как с согласия» генерального консула Н. Ф. Петровского и вообще «сообразовываться» в своей деятельности с его указаниями. Таким образом начало двадцатого века Корнилов встречает в Кашгарии, в самом центре «Большой игры», как называли противостояние между Великобританией и Россией за преобладание в Азии.

Кашгария, общее название шести городов в Восточном Туркестане, относилась в то время к Синьцзянской провинции Китайской империи. На севере она граничила с Урумчийской и Илийской областями провинции и с российской Семиреченской областью. На западе – с Ферганой, «русскими Памирами» и афганским Ваханом. На юге – с подконтрольными англичанам Канджутом, Кашмиром и китайским Тибетом, а на востоке – с Ансийским и Кунятуффанским округами той же китайской Синьцзянской провинции. Именно вот это важнейшее геостратегическое положение Кашгарии, лежавшей на пересечении древних караванных маршрутов Великого шелкового пути, и послужило причиной многолетнего англо-русского соперничества.