Алексей Федотов - Сенявин

Главнокомандующий князь Григорий Потёмкин прислал с наручным « ордер », в котором благодарил всех участников Керченского сражения «…отдал полное уважение победе, приписую оную благоразумию вашего превосходительства и неустрашимой храбрости вверенных вам сил. Примите чрез сие засвидетельствование моего удовольствия и признательности и объявите оные всем подчинённым вашим; поставляя за долг воздавать заслугам, примену я охотно исполнить все те подвиги, которые будут вами засвидетельствованы». Именно после этого боя в письме к Екатерине Григорий Потёмкин писал: « …контр-адмирал и кавалер Ушаков отличных достоинств. Знающ, как Гоу, и храбр, как Родней. Я уверен, что из него выйдет великий морской предводитель».

Российской Империи приходилось вести войну на два фронта. Шведская эскадра после неудачи под Ревелем, пришла к Фридрихсгамуу финского берега. Там зимовала наша шхерная гребная флотилия под начальством капитана 1 ранга Петра Слизова. Король Густав для предстоящего боя привёл свою гребную эскадру, состоящую из 154 судов. Наши имели вдвое меньше судов и была острая нехватка ядер, картечи и пороха. После 7-часового боя наши гребные суда стали отступать под стены крепости. Флот Слизова потерял большое количество судов и отошёл в глубь залива. Десять полугалер пришлось сжечь самими экипажами, 6 судов потоплено, и 10 канонерских лодок и каиков захватили шведы. Король не стал далее добивать нашу шхерную эскадру, а после нескольких дней бездействия ушёл к Выборгу. Парусный шведский флот адмирала Карла Зюдерманладского после прикрытия королевской гребной флотилии направил свои корабли на прорыв к Санкт-Петербургу. Напротив Красной горкив заливе у Толбухина маяка стояла резервная Кронштадтская эскадра вице-адмирала Александра Ивановича Круза, состоящая из 17 линейных кораблей, 4 фрегатов и 2 куттеров. К нему подтянулась эскадра новых парусно-гребных судов (8 фрегатов) под командованием бригадира флота Франца Деннинсона. Сам Карл сошёл с флагманского корабля на фрегат и наблюдал бой со стороны, авангардом командовал контр-адмирал Карл Вильгельм Модэ. Рано утром 23 мая эскадры выстроились почти параллельно и начали вести огонь из пушек с большого расстояния. Ветер стихал и бой прекращался. Шведы отходили к западу к острову Сескар. Три раза возобновлялось сражение. Противник в основном вёл огонь по нашим флагманским кораблям « Иоанн Креститель » и « Иоанн Богослов ». Последний капитан Иван Одинцов с большими повреждениями увёл в Кронштадт. Вице-адмиралу Якову Сухотину оторвало ногу и его так же отправили в столицу, но вымпел с корабля не спустили. Следующим днём к вечеру эскадры снова сошлись, наши отходили к Кронштадту под перекрёстным огнём. К концу дня шведский адмирал получил известия от своего брата короля Густава, что на подходе эскадра Чичагова и необходимо уйти к Берёзовым островам (Туиринсаари) для прикрытия шхерного флота. Наш флот выполнил задачу и не дал противнику прорваться к Санкт-Петербургу. Отличился в этом сражении капитан 2-го ранга Григорий Алексеевич Сенявинсына адмирала Алексея Синявина, который командовал 74-пушечным кораблем « Победослав ».

В начале июня 1790 года наш Балтийский флот блокировал шведов у входа в Выборгский залив. Противник попытался вырваться галерным флотом у Тронгзунда (ныне Высоцк) но это не удалось. Шведам не хватало продовольствия и пресной воды, и они решили прорываться у мыса Крюсерорт (Крестовый). Флот противника пошёл строем навстречу кораблям заградительного отряда контр-адмирала Иллариона Повалишина.

Сражение при Красной Горке. Художник А. П. Боголюбов

Вот как он описывал тот момент: «…столь несравненная сила против меня устремляющая делала великое повреждение в мачтах, стеньгах, реях и такелаже, но корпуса кораблей мало претерпели и урон наш в людях не велик… приняв возможную осторожность от брандеров и в половине 8 часа по приближении неприятельского авангарда началась, как от нас, так и неприятеля, жестокая пушечная пальба, так как он не мог окружить меня, то и проходил одною линиею, претерпевая от нас жестокий огонь, а один из кораблей шведских за повреждением от нас, немогши управлять оным, стал на мель и спустил флаг». Шведы подожгли 3 брандера и пустили их на наши корабли. Один из них остановился на мели, а другие сошлись в узком проходе. В итоге один фрегат и множество других судов загорелось и парусник « взлетел на воздух ». Далее прорвавшиеся корабли шли мимо фрегатов контр-адмирала Петра Ханыкова и потеряли один корабль и 2 фрегата. Много кораблей село на мель и позже достались нашим. Медлительность адмирала Чичагова, который видел это сражение, дало уйти от преследования многим кораблям.

На следующее утро быстрый 74-пушечный корабль « Мстислав » под командой капитана 1 ранга Карла Биллова догнал арьергард шведского флота и своими точными выстрелами сбил мачты и заставили контр-адмиральский 74-пушечный корабль « София Магдалена » сдаться с командиром Лилиенфельдом. Когда тот сдавал свою шпагу капитану Биллоу сказал: «…видели ли Вы державшееся близ меня небольшое парусное судно, которое при вашем приближении ко мне пустилось в шхеры? если бы вы знали, кто на нем, то конечно, оставя меня, погнались бы за ним ». Этими словами он объяснил, что на парусном судне, находился король Густав, вторично избегнувший плена по неведению с нашей стороны. На другой день капитан Роберт Кроун на фрегате « Венус » после непродолжительного боя захватил 62-пушечный линкор « Ретвизан ». Шведы в этом Выборгском сражениипотеряли 7 линейных кораблей, 3 фрегата и множество более мелких судов. Среди личного состава потери противника убитыми, ранеными и сдавшимися в плен до 7000 человек.

Омрачило всё сражение гребного флота под командованием вице-адмирала Нассау-Зигена в « Берёзовом зунде » между островами Котка, Муссало и Кутсало. Шведский галерный флот в том месте насчитывали 6 фрегатов, 4 прама, 6 бомбард, 16 больших галер, 154 мелких галер и множество канонерских лодок с личным составом почти в 13 000 человек. В резерве чуть позади находились 6 бомбардирских кораблей и 33 канонерки закрывающих пролив к Фридрихсгаму. В архивах сохранился документ, где майор Казалеса видел состояние шведского короля, который ему сказал перед боем: « он подошел ко мне со словами «Никогда еще, в самых бедственных обстоятельствах моей жизни, я не ощущал безпокойства, подобно нынешнему; стоит проиграть ещё это сражение и всё погибло и флот, и венец мой. Я стану рабом деспотизма аристократии».