Алексей Федотов - Сенявин

По итогам этого боя контр-адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков был награждён орденом « Святого Великомученика и Победоносца Георгия» большого креста 2 класса. Императрица Екатерина наградила его 16 сентября именьем в Белоруссии и дала 500 душ крестьян. Также были награждены: капитан генерал-майорского ранга Гавриил Голенкин командир корабля « Мария Магдалина » -орденом « Святого Георгия » III степени, капитан 1 ранга Николай Кумани « Иоанн Богослов » -золотой шпагой с надписью « За храбрость ; капитаны 1 ранга Константин Шапилов „ Св. Павел “, Роберт Вильсон „ Апостол Андрей “, Федор Заостровский « Петр Апостол », Николай Языков « Св. Александр », Михаил Обольянинов « Св. Владимир », Матвей Ельчанинов « Рождество Христово », Федор Поскочин « Георгий Победоносец »; флаг-капитан, капитан 2 ранга Петр Данилов, генеральс-адъютант Михаил Львов-орденами «Св. Георгия» IV степени, капитан-лейтенант Александр Сорокин « Мария Магдалина » -орденом « Св. Владимира » IV степени и другие. На всех кораблях флота было 7969 офицеров, матросов и солдат. Скорее всего они были поощрены очередными званиями и денежным вознаграждением. Контр-адмирал из своих денег выделил 200 рублей в награду пленным турецким матросам, которые спаслись на обломках взорвавшегося корабля и приказал капитан-лейтенанту Бырдину «…им раздать по скольку достанется и рапортовать ». Как и прошлый раз контр-адмирал начал ремонтировать повреждённые корабли и отправил адмиралтейскому правлению короткое описание необходимых исправлений.

В конце месяца в Севастополь прибыли два новых 46-пушечных фрегата « Царь Константин», «Федор Стратилат » построенные на верфях Рогожских хуторов в дельте Дона. Эта таганрогская эскадра с бригантиной и другими транспортными судами пришла под командованием бригадира флота Павла Васильевича Пустошкина. Контр-адмирал Ушаков имея в составе более 26 судов формируют из них 3 эскадры: кордебаталию-командир сам контр-адмирал, авангардию- командующий капитан 1 ранга Голенкин и арьергардию-бригадир Пустошкин.

Перед очередным выходом в море контр-адмирал Ушаков отправляет для проведения разведки лучший греческий 18-пушечный крейсер « Панагия Дусено » под командою лейтенанта Дмитрия Кундури. При плохой погоде с сильным ветром, дождём и градом он провёл обследование берегов Крыма и доложил об этом генералу Иосифу де Рибасу, который с флотилией находился в Днепровском лимане. В конце сентября Потёмкин даёт команду Ушакову и де Рибасу идти с судами в устья Дуная « чтоб закрывать флотилию идти мористие к Сулину-Богази и найдя флот турецкий разбить его купно с флотилией ». Сам же генерал-фельдмаршал будет продвигаться по суше через Акерман (Белгород-Днестровский) -Татарбунары к крепости Килия находящейся на главном устье Дуная. Он так же вторично приказывает Ушакову задействовать « эскадру кейзер-флага » вместе с кораблём капитана 2 ранга Сенявина « когда во флоте турецком бывает сбит флагманский корабль все рассыпаются… разделите, которое судно должно бить в такелаж, которое в корпус и чтоб при пальбе ядрами некоторые орудия пускали бомбы и брандскугели ». Потёмкиин так же приказывает Ушакову забрать с корабля Сенявина лейтенанта Мякинина и поставить его на фрегат «Григорий », которым поставлен командовать капитан-лейтенант Фёдор Демор. Контр-адмирал тянет с выходом в море и во все день и ночь готовит 64-пушечный корабль « Леонтий » и просит де Рибаса « при первом благополучном ветре не упущу ни одного часа выйти с флотом и поспешу к вам в соединение. Я весьма опасаюсь и беспокоюсь, чтоб его светлость не почёл бы какое-нибудь моё нерадение… сделайте милость донесть вашим уведомлением к его светлости, что я всевозможно стараюсь ни малейше не умедлить точно ». Именно тут случился конфликт, когда Ушаков приказал отдать с корабля Дмитрия Сенявина 30 пудов солёного мяса. Дмитрий Николаевич не исполнил это указание мотивируя тем, что недостаточно останется своей команде. Контр-адмирал вспылил и решил наказать строптивого капитана, которого он не любил с конфликта Войновича и всегда на него злился. Он пишет приказ и в случае невыполнения грозит отправить под суд Сенявина. Последнему ничего не оставалось делать как отдать солёное мясо. Дмитрий Николаевич позже купил за свои деньги живых баранов у местного населения.

Наконец 15 октября Ушаков отправляет из Севастополя 24-пушечный фрегат « Антоний » с капитаном-лейтенантом Георгием Карандино для сопровождения в Лиман пленных турецких судов и с ними около десятка корсарских греческих полакр. Они шли как разведчики. Следующим днём в 10 часов утра после бури весь флот выстроился в 3 колонны и взял курс на Аккерман (ныне Белгород-Днестровский). Через два дня Черноморский флот прибыл к Гаджибею (Одесса) и не застав там гребной Лиманской флотилии де Рибаса двинулся вдоль берега.

Крейсерский полакр « Карло Константино » вернулась к флоту, а капитан сообщил, что видел, как гребные суда де Рибаса подходили к Килийскому устью Дуная. Уже ночью были слышны пушечные выстрелы у берега. Погода стояла мрачная, небо затянуто в тучи и моросил дождь. Утром следующего дня Ушаков увидел, что в 10 верстах идут гребные суда как, потом оказалось полковника Достановича и более 40 запорожских лодок. К борту флагманского корабля вернулся лейтенант Кундури на « Панагия Дусено » и доложил, что де Рибас с остальными судами ушёл южнее в бухту Мусура к Сулину. Весь флот снялся с якорей и пошёл на соединение с гребной флотилией. Контр-адмирал Ушаков не имел точных карт и перечня мелких мест в устье Дуная из-за этого близко не подходил к берегу. Он пишет рапорт Потёмкину с вопросом что ему дальше делать.

Контр-адмирал в конце октября посылает к генералу Иосифу де Рибасу на корсарском судне своего флаг-капитана Петра Данилова с письмом в котором писал: «…желаю от вас узнать о дальнейших предприятиях рекою, какие есть от Его Светлости повеления… после бывших дел видно было, что мы не стоим в гаванях и стараемся не только показываться при их берегах, но и зорить оные со всякой твердой отважностью… какое вам от меня надобно вспоможение судами и людьми, с превеликим удовольствием ту же минуту исполню ». Эти свои намерения Ушаков не выполнил и не дал в помощь гребной флотилии капитану 1 ранга Федору Ахматову ни офицеров, ни солдат, на что де Рибас сильно обиделся на контр-адмирала. Для охранения устьев Дуная и захваченных батарей Ушаков отправил 3 греческих крейсера под командованием мичмана Купы, Афрано и Асланова. Полковника Чапони с его солдатами находившихся на крейсерах он направил в Григорьевское устье и Портицы-Багази находившиеся южнее Сулина. Он старается сохранить корабли флота для дальнейших сражений и не торопится вести его в незнакомые мелководные устья. Из-за сильных ветров и бурь на море некоторые фрегаты и старые суда дали течь и отправлены контр-адмиралом в Днепровский лиман. 3 ноября Ушаков просит у Потёмкина разрешения вернуться в Севастополь. На требования генерала де Рибаса командующий флотом отправляет со своих кораблей 5 больших бочек вина и более 1500 пудов сухарей « крупы и гороху ничего нет ». Спустя десять дней Потёмкин получил сведения, что флот турецкий пришёл в Константинополь и прислал ордер Ушакову возвратиться в Севастополь. После того как весь флот ночью снялся с якорей и « лёг бейдевинд на правый галс » в направлении Тарханову Куту у капитана 2 ранга Сенявина на его корабле « Навархия » от сильного ветра порвало паруса и он вынужден был спуститься ближе к берегу. Погода стояла мрачная накрапывал дождь и видимость была недалёкая, однако все корабли флота старались « держаться соединённо ». Ветром флот пригнало к мысу Айя за Балаклаву. Ночью буря прекратилась, стало маловетренно и 15 ноября все корабли вошли в Севастопольскую гавань.