Максим Бельский - Нетолерантность

До того, как его арестовали, судили и приговорили к смерти, Бухарин написал «Поэму о Сталине» (в семи песнях) и послал её Сталину лично 16 ноября 1936 года. Имеет смысл почитать завершающие строки этого «великого» произведения:

Не давая оценку художественной ценности этого произведения, надо признать, что оно полностью подтверждает утверждение Пелевина о том, что так называемые соратники и советские граждане смертельно боялись, но при этом нечеловечески любили своего вождя. Подумаем, мог ли человек, будучи в здравом уме, написать подобные строки? А ведь он был главным редактором газеты «Правда» и ведущим партийным идеологом! При этом мелким интриганом: в 1929 году он даже публично назвал Сталина «мелким восточным деспотом», всё время глупо и неумело пытался организовать оппозицию против него.

С другой стороны, что, кроме презрения, мог испытывать Сталин к этому перевертышу?

При этом нужно помнить, что Бухарин после революции стал одним из главных идеологов красного террора и в своих «трудах» (например, в брошюре «Программа коммунистов») теоретически обосновал необходимость массовых репрессий, организацию красного террора и т. д. Но и после окончания Гражданской войны он не мог остановиться и писал: «Пролетарское принуждение, начиная от расстрелов и до трудовой повинности, является методом выработки коммунистического человечества»3. Вспоминал ли он в камере смертников о своих идеях?

А разве только один Бухарин был таким? Практически все осуждённые на московских процессах в годы Большого террора в своё время занимали высокие должности и проливали океаны крови «буржуев». А в последнем слове славили Сталина и объяснялись в любви к нему даже непосредственно перед расстрелом. Это поразительно, но, кроме Генриха Ягоды, никто из них перед смертью не вспомнил о Боге: «Должен быть Бог. Он наказывает меня за мои грехи».

Что же говорить об остальных? Вот типичное описание атмосферы истерии тех лет. Из книги «О Конституции СССР» 1937 года: «Появление тов. Сталина встречается продолжительной, бурной овацией всего зала. Весь зал встает. Со всех сторон несутся крики: «Ура тов. Сталину!», «Да здравствует тов. Сталин!», «Да здравствует великий Сталин!», «Великому гению, тов. Сталину, ура!», «Виват!», «Рот фронт!», «Тов. Сталину слава!»

Как получилось, что человек, рождённый в прекрасной Георгии, превратился в беспощадного тирана?

Несомненно, мрачный, неграмотный отец – алкоголик приложил к этому руку, избивая ребёнка. А затем он отправил его в семинарию, из которой молодой человек вышел окончательно озлобленным. Вместо веры в Бога он потерял веру в людей.

Его дочь Светлана Аллилуева была убеждена, что наихудшее влияние на становление его личности оказала именно учёба у духовной семинарии. Она пишет в мемуарах «Двадцать писем к другу»: «Я убеждена в том, что духовная семинария, где он провел в общей сложности более десяти лет, оказала большое влияние на формирование его характера и на всю его дальнейшую жизнь. Она развила и усилила его врожденные свойства. Религиозного чувства у него никогда не было. У молодого человека, который ни минуты не верил в духовное, не верил в Бога, бесконечные молитвы и навязанная дисциплина могли привести только к противоположному результату… Семинарский опыт внушил ему, что люди нетерпимы и грубы, что духовные пастыри обманывают свою паству, для того чтобы крепче держать её в руках, что они занимаются интригами, лгут и что у них очень много других пороков, но очень мало достоинств…»

Да и сам он, Сталин, подтверждал это в интервью Э. Людвигу4: «Меня сделало марксистом мое социальное положение… прежде всего, жесткая нетерпимость и иезуитская дисциплина, так беспощадно давившая на меня в семинарии»5.

Не получивший никакого образования, никакой профессии Иосиф Джугашвили вступил в ряды революционеров. Вероятно, его вполне устраивала перспектива превратиться из грязи в князи. После этого вся его жизнь до революции протекала по ссылкам и тюрьмам, а средой общения были революционеры социал – демократы, после раскола партии – большевики.

Первая жена Сталина Екатерина (Като) Семёновна Сванидзе быстро умерла, успев родить мужу сына Якова. Смерть наступила в результате тяжёлой болезни, денег на лечение у Джугашвили не было. Некоторые исследователи говорят о том, что Сталин любил свою жену. Этого я не знаю, зато хорошо знаю судьбу его сына, а также участь родственников покойной жены. «Сына воспитывали многочисленные грузинские родственники. Яков Джугашвили родился 19 марта 1907 года. Его мать – Екатерина Сванидзе – первая жена Сталина – умерла от брюшного тифа спустя восемь месяцев. До 14 лет его воспитывала тетка, Александра Монаселидзе, а в 1921 году Яков переехал в Москву к отцу»6.

Очень «романтичной» была вторая любовь этого преступника. Старшая сестра второй жены Сталина А. Аллилуева записала это со всеми подробностями: «В 1918 году Сталин был послан в Царицын (переименованный в 1925 году в Сталинград) для обеспечения скорейшей отправки хлеба в Москву, Петроград и другие промышленные центры, где продовольственное положение приняло катастрофический характер. Вместе со Сталиным в салон – вагоне ехали мой отец, старый большевик Сергей Яковлевич Аллилуев, оказавший Сталину ряд услуг еще во времена царизма, и моя 17-летняя сестра Надя, работавшая секретарем – машинисткой в Управлении делами СНК. По тогдашним железнодорожным условиям поезд до Царицына двигался медленно, подолгу останавливаясь на промежуточных станциях.

В одну из ночей отец услышал душераздирающие крики из купе, где находилась Надя. После настойчивых требований дверь отворилась, и он увидел картину, которая ни в каких комментариях не нуждалась: сестра бросилась на шею отцу и, рыдая, сказала, что её изнасиловал Сталин. Будучи в состоянии сильного душевного волнения, отец вытащил пистолет, чтобы застрелить насильника, однако Сталин, поняв нависшую над ним серьезную опасность, опустившись на колени, стал упрашивать не поднимать шума и скандала и заявил, что он осознает свой позорный проступок и готов жениться на дочери.