Александр Черенов - Мемуары Люцифера

Яхве Alter «прицепил» к ханаанским богам после того, как привёл протоевреев в Ханаан. Но сразу сделать Яхве главным богом не получилось: сотворённые мной божества ханаанеев выглядели привлекательней. Яхве даже не смог «присоседиться» на троне к Элу: авторитет последнего был непререкаем. И мне не пришлось «особенно стараться» для того, чтобы пришельцы восприняли этих богов, как своих, нередко предпочитая их Яхве.

Да-да: например, просьбы о ниспослании урожая иудеями адресовались не Яхве, а Баалу (Ваалу). С такими-то, вот, реалиями пришлось столкнуться Моему Недругу на будущей «земле обетованной». Как пелось в известной частушке: «Ты нашёл – и я нашла, борьба за качество пошла!»…

Именно эту землю и эти мозги Alter и избрал полем своей деятельности. Вероятно, ему приглянулись и боги, и те, кто исповедуют веру в них. Оставалось лишь подобрать человека на роль проводника своих замыслов.

Человек этот, именем Авраам, был известен мне ещё до начала работы по созданию государства. Ничего особо выдающегося собой этот старичок, как будто, не представлял. Он не выделялся среди подобных ему протоевреев ни палатами, ни «ума палатой». Старичок – как старичок. Разве что, с богатым воображением. Определяя Абрама старичком, я нисколько не оскорбляю его. На момент начала работы с ним товарищу стукнуло шестьдесят пять: возраст, по тем временам – преклонный.

Тут самое время возразить критикам историчности Авраама. Всем тем, кто утверждал, что никакого Авраама как родоначальника евреев, не было. Так, вот: утверждения о том, что Авраам – мифический персонаж и даже племенное божество, неверны. Товарищ – лицо вполне реальное. Не менее реальное, чем любой живущий на Земле. Заявляю ответственно, как специалист по истории Земли (в создании которой, как вы знаете, есть и мой вклад).

Используя удивительную для столь почтенного возраста внушаемость Авраама и его непомерно развитое воображение, Alter заставил того поверить в явление ему Бога Единого. Якобы этот «Бог» поставил завет между ними, обязавшись быть богом и покровителем не только персонально его, но также и того народа, родоначальником которого он сделает этого экзальтированного не в меру старца.

«Сосед», надо отдать ему должное, не ошибся, делая ставку на Авраама. Старательно отработав «губкой», старичок оказался не только дееспособным, но и талантливым проповедником. Нет, ему не удалось «навязать» своего племенного бога Яхве остальным племенам в качестве главного – тем паче, единственного. Но он сумел, таки, внедрить его в сознание людей и в пантеон богов, как достаточно авторитетную и перспективную единицу.

Так как процесс этот никак не сказывался на расстановке сил в пантеонах, я не слишком озаботился «телодвижениями» «соседа» «на просторах» этих периферийных вероучений. Тем более что Яхве – ставленнику Alter-ego, противостояла фигура Эла – моего ставленника.

Эл представлялся мне надёжным барьером на пути единобожия в лице Яхве. Он был достойным продуктом «сна разума». Однако – на всякий случай – я предпринял определённые шаги и восстановил статус-кво. Как? Очень просто: точно на такое же расстояние приблизил к Элу главное божество других племён – Баала. Предусмотрительность моя объяснялась следующей причиной: Яхве представлялся мне далеко не бесперспективным «товарищем». Что-то в нём было. И это «что-то» усугублялось покровительством Alter-ego.

«И увидел Он, что это хорошо». Для него. Но я, «приглядевшись» к результатам дел своих, «увидел», что это – не предел «хорошего». «Хорошее» может быть и лучше. Поэтому я решил противопоставить идее продвижения Яхве в главные боги другую идею: растворить его в иноземных божествах. Или подвергнуть такому влиянию этих божеств, чтобы самый убогий протоеврей убедился в ничтожности своего божества, как заурядного идола. Как идола, особенно невыгодно смотрящегося на фоне «настоящих» богов.

Для этого я внушил фараонам Египта мысль о возможности допустить в пределы своей державы кочевников-семитов, истёрших уже себе подошвы в поисках новых пастбищ для скота. В результате семитам, поклоняющимся, в том числе, и Яхве, были предложены земли в дельте Нила.

Разумеется, ни о какой благотворительности – как с моей стороны, так и со стороны фараонов – и речи быть не могло. По прошествии короткого периода времени, понадобившегося лишь для сосредоточения в дельте значительных масс пришельцев, все они были обращены в рабство.

Сначала, правда, фараон чуть было не проявил мягкосердечие, недостойное подлинного владыки. Я его «не понял» – и он понял меня. Понял, что «новосёлов» значительно выгоднее использовать в качестве рабов, чем вольных скотоводов, которые, к тому же, не желают платить налоги.

Сразу же началось «промывание мозгов» кочевников с одной единственной целью: уничижения Яхве. В сопоставлении с Предвечностью это был даже не эпизод, но по земным меркам период рабства был достаточно продолжительным: около четырёхсот лет. Я решил, что для достижения заявленных целей не следует мелочиться: результат должен быть не только получен, но и закреплён. Этого времени должно было хватить на то, чтобы не только низвести Яхве с трона, но и саму память о нём вытравить из мозгов семитов.

Ответ «соседа» не «заплутал в дороге». Он выискал среди кочевников некоего Моисея – сильную и авторитетную личность – и «от имени Яхве» поручил ему вывести евреев из Египта. Последовал новый завет – и имя Яхве опять всплыло из небытия.

Ситуация раскачивалась, как на качелях. Теперь «слово» было за мной. И я своей очереди не уступил. Основываясь на опыте порабощения семитов, я решил «повторить пройденное», но уже на новом витке истории – и другими, более радикальными, средствами. Я решил использовать для порабощения инициативу (если так можно выразиться) извне. То есть – войну. Военный поход – и завоевание евреев.

Обстановка на внешних границах уже сформировавшегося государства семитов благоприятствовала реализации моих планов. Руководствуясь принципом «разделяй и властвуй» (моё изобретение, которое позаимствуют римляне), я расколол бывшее единое государство на два: Иудею (Южное царство) и Израиль (Северное царство). С юга и востока эти осколки подпирали мощные и воинственные соседи: Египет, Ассирия, Вавилон. Этих «добрых соседей» и натравливать не пришлось: извелись, бедняги, без «свежатинки».

Но я, конечно, помог товарищам. Ассирийские цари разгромили и завоевали Северное царство. Всех его обитателей я надоумил царя Саргона увести в Месопотамию и растворить в гуще местного населения. Половина задачи, как мне казалось, была решена: израильтяне перестали существовать, как суверенный народ. На новом месте обитания им надлежало пройти испытание новыми богами. Я полагал, что ни они, ни их Яхве этого испытания не выдержат.