Николай Жданов-Луценко - Наследники и оборотни Империй. Конспирологическая повесть

Уже к концу 1925 года в партии насчитывалось около 60 тысяч человек, это был настоящий качественный скачок. В противовес коммунистам Гоминьдан к 1920-м годам представлял собой куда более внушительную организацию, в которой состояло несколько сотен тысяч человек. Но в тот период это была скорее не партия, а клуб «поклонников» тогдашнего руководителя организации Сунь Ятсена. В Гоминьдан входили и чиновники, и военные, и интеллигенция, и крестьяне. При этом все они по-своему трактовали три базовых принципа Сунь Ятсена: «национализм, народовластие, справедливость». Напряженность между Гоминьданом и компартией Китая начала возрастать после смерти в 1925 году Сунь Ятсена, когда бразды правления перешли ко мне.

– Получается, вы сами вырастили себе конкурента?

– Обстановка была сложная. Помимо двух основных воющих сторон, в гражданской войне принимали участие многочисленные крупные и не очень соединения, которыми командовали так называемые полевые командиры неопределенной политической окраски и ориентации – аналоги махновцев, петлюровцев или «зеленых» из российской истории, которую ты изучал. Армии так называемых удельных «вождей» очень часто переходили из одного лагеря в другой, заключая временные союзы, как с нами, так и с коммунистами. В своих действиях они руководствовались личной выгодой, часто уклоняясь от принятых на себя обязательств перед сторонами и, проявляя себя, в основном в мародерстве и грабежах. Ну, и, конечно, Советская Россия вела двурушническую политику: нам они помогали потому, что мы были единственной силой, способной противостоять японской агрессии, а коммунистов поддерживали, так как это были их идейные братья. Собственно, я послал тебя учиться в СССР, чтобы ты максимально изучил эту систему изнутри, обзавёлся связями… А ты даже обзавёлся семьёй, – генералиссимус усмехнулся в усы и продолжал: – Поэтому я и разорвал дипломатические отношения с Советским Союзом в 1927 году (и тебе пришлось там подзадержаться). Тогда же возникла реальная угроза захвата власти коммунистами, я разорвал связи с КПК, а также отказался от присутствия на территории Китая военных советников из СССР. Были проведены аресты членов КПК, в частности разгромлены коммунистические организации в городах Нанкин, Ханчжоу, Нинбо, Аньцин, Фучжоу. Коммунистические выступления в Шанхае, возникшие в начале месяца, были жестоко подавлены. Апрельские события 1927 года коммунистические пропагандисты впоследствии назвали Шанхайской резнёй. Но в итоге дипотношения с СССР пришлось восстановить, потому что без северной сверхдержавы было трудно противостоять японцам. Японское вторжение в 1931 году, которое привело к оккупации северо-восточных территорий Китая – Маньчжурии – и созданию здесь марионеточного государства Маньчжоу-го формально не стало началом Японо-китайской войны. Не стали эти события и поводом к созданию в стране единого антияпонского фронта. Напротив, я тогда сосредоточил все свои усилия на ведении антикоммунистической борьбы. Народная республиканская армия под моим командованием была, увы, неоднородна: часть войск НРА в ходе гражданской войны откололась от нее, перейдя на сторону коммунистов и создав Красную Армию (позднее Народно-Освободительную Армию Китая – НОАК), да и командный состав был разнородным и подчинялся различным командующим. Общая численность НРА в 1937 году составляла около 1,9 миллиона человек. При этом мне подчинялись лишь 300 тысяч солдат, а всего нанкинское правительство контролировало около одного миллиона человек, остальные войска находились в подчинении различных местных милитаристов. С 1931 по 1934 годы войска Гоминьдана совершили пять военных походов против коммунистов, которые можно было назвать карательными операциями. Пятый поход, который начался весной 1934 года, привел к так называемому Великому походу китайской Красной Армии. Хотя, что в нём великого? Мы нанесли им серьёзнейшие потери и покончили с Китайской Советской Республикой, существовавшей три года на юге. А они сбежали, благодаря предательству гуандунского губернатора Чэнь Цзитана, которого я назначил главнокомандующим армией южного направления, и хитрости Чжоу Эньлая при поддержке Москвы.

– А какая это была хитрость?

– Как оказалось. Красная армия располагала исключительно ценным секретным достоянием. Она могла расшифровывать и читать каждое сообщение Гоминьдана, а мы об этом не знали. Заслуга во многом принадлежит Чжоу Эньлаю. Начиная с 1930 года, когда он отвечал в партии за безопасность и находился в тесных отношениях с Москвой, он договорился об обучении китайских специалистов в области радиотехники и криптографии, шифрования и дешифрования в Советском Союзе, и, благодаря этому, командование Красной Армии расшифровывало все приказы гоминьдановского правительства, передававшиеся по радио войскам, и соответствующим образом учитывало складывающуюся обстановку. Но важно другое – именно в этом походе руководство перешло к Мао Цзэдуну, занявшему пост главного политического комиссара Красной Армии и вошедшему в состав Политбюро ЦК КПК.

– Отец, я получил коммунистическое воспитание в Советском Союзе, а сейчас у меня происходит фундаментальная переоценка ценностей. В свете того, что ты говорил о подрывной деятельности Коминтерна и его поддержке китайских коммунистов, как ты оцениваешь недавно подписанный антикоминтерновский пакт Германии и Японии?

– Вообще говоря, это очень противоречивая история… И ты должен сделать из неё вывод, что прав английский политик Уинстон Черчилль, когда говорит, что у Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, но есть постоянные национальные интересы. Это международный договор, заключённый между Германией и Японией, создавший двусторонний блок этих государств, направленный против Коммунистического Интернационала с целью не допустить дальнейшее распространение коммунистической идеологии в мире. Подписавшие документ японцы надеялись, что Антикоминтерновский пакт станет альянсом против Советского Союза, а это, безусловно, понимало и руководство СССР. Был также секретный дополнительный протокол, который определял совместную германо-японскую политику, специально направленную против Советского Союза. Тем не менее, после присоединения Италии к пакту и особенно германо-советского сближения после пакта Молотова-Риббентропа, он приобрел всё более антизападную и, в частности, анти-британскую направленность. После германо-советского пакта о ненападении в августе 1939 года Япония дистанцировалась от Германии. Действие Антикоминтерновского пакта было приостановлено в сентябре 1940 года Трехсторонним пактом, в котором главной угрозой были объявлены Соединенные Штаты, а не Советский Союз. Впоследствии членство в Антикоминтерновском пакте стало в значительной степени церемониальным, но после нападения Германии на СССР в ноябре 1941 года возобновление его действия привело к вступлению в него нескольких новых членов. Сейчас, когда Япония развязала против нас большую войну, к пакту присоединилось образованное японцами на оккупированной ими части Китая правительство Ван Цзинвэя, как ранее и их марионеточное Маньчжоу-го во главе с Пу И.

Читать дальше