Николай Жданов-Луценко - Наследники и оборотни Империй. Конспирологическая повесть

Курусима и Кикути трудились «на удалёнке» от спецлагеря №48 вплоть до 1956 года, пока в связи с улучшением советско-японских отношений не были освобождены от уголовной ответственности и репатриированы в Японию. А решение об этом принял ещё один оборотень Никита Сергеевич Хрущёв, начавший разрушать сталинскую империю и даже подписавший совместную декларацию о готовности отдать японцам острова Курильской гряды…

Наследник Великой Китайской Империи, трижды ставший оборотнем, Император Айсингёро Пу И, свергнутый революцией в 1911 году, когда ему было пять лет, больше половины жизни пытался вернуть себе власть, а потом и просто сохранить жизнь. Для этого он сначала пошел на сотрудничество с японскими оккупантами и с их помощью стал правителем на исторически принадлежавшей его династии территории Маньчжурии. Однако в 1945 году границу северного Китая перешли советские войска, и правитель Маньчжоу-го стал пленником русских. Сталин держал его 5 лет в советском плену в СССР, и тот ползал в ногах, прося не выдавать его на родину, готов был вступить в коммунистическую партию и жениться на русской, отдать все свои фамильные сокровища и дать любые показания против своих прежних хозяев на Токийском процессе, писал униженные прошения, недостойные своего происхождения. А, вернувшись в Китай, пресмыкался перед китайскими коммунистами и был пешкой в их руках без какого бы то ни было чувства собственного достоинства.

Японская Квантунская армия, защищавшая Маньчжоу-го, начала терпеть поражение за поражением с 9 августа 1945 года, когда коммунисты вторглись в пределы марионеточного государства со стороны Монголии. Пу И подписал отречение от престола и попытался бежать на территорию Кореи, которая являлась по сути японской провинцией. В дороге он узнал, что 15 августа японский император по радио объявил о капитуляции Страны Восходящего Солнца. Пу И сменил планы и вместе с родственниками был готов вылететь на Японские острова. Но советские десантники взяли его в плен на аэродроме в Мукдене, обезоружив охрану бывшего императора. По одной из версий, «верховного правителя» Маньчжоу-го задержали в тот момент, когда он уже шел к самолету. Поначалу десантники не знали, что на аэродроме находится Пу И – об этом им рассказал русский эмигрант в японском мундире из «Отряда Асано». Первое, о чем поинтересовался Пу И у советских воинов – останется ли он в живых. Впрочем, китайские историки предполагают, что между разведками японцев и русских была тайная договоренность о судьбе императора. Да и хитрый Яков Тужуркин впоследствии написал в мемуарах, что высадка десанта на аэродром в нужный момент не была случайностью.

Пленный император был под охраной доставлен в Читу на самолете, взлетевшем с того же аэродрома. В советском плену он находился 5 лет, проживая сперва в Чите, а потом в Хабаровске. Под нужды экс-императора и его родни было передано двухэтажное здание на улице Саперной, которое ранее по странному совпадению занимали чекисты. Правда, вместе с ним содержались и высокопоставленные японские военные. Прослушка была налажена хорошо. После того, как Пу И выступил в качестве свидетеля обвинения на Токийском процессе (выступал в течение восьми дней), ему позволили жить на даче высшего армейского командного состава. Из своего огромного имущества он смог вывести из Маньчжурии только два чемодана с драгоценностями и ритуальными предметами культа. Сразу после ареста Пу И рассказал русским всё, что знал о политике японцев в Маньчжоу-го. В том числе и о том, где находились склады бактериологического оружия. Возможно, именно благодаря его показаниям, удалось предотвратить лишние жертвы, поскольку командование Квантунской армии готово были пойти до конца и сражаться даже после капитуляции Токио. Бывший император написал несколько писем лично Сталину. Он благодарил советского генералиссимуса за освобождение Маньчжурии от японцев и подробно описывал, до какого бедственного положения оккупанты довели его подданных, обирая их до нитки и приучая к курению опиума. Пу И просил, чтобы ему позволили остаться в СССР и выражал желание продолжить свое образование – по его словам, будучи императором, он не имел досуга, чтобы взяться за книги. В 1949 году с установлением в Китае власти коммунистов Пу И написал письмо с просьбой не передавать его китайским властям. Он также писал, что знакомство с трудами Маркса и Ленина в тюремной библиотеке произвело на него глубокое впечатление и изменило его мировоззрение. Одновременно пленник предлагал передать советскому правительству находившиеся у него драгоценности и даже изъявлял желание вступить в коммунистическую партию. В посланиях главе советского государства Пу И утверждал, что он был полностью изолирован от внешнего мира и не имел никакой возможности сопротивляться действиям «японской военщины». Он свидетельствовал о насильственно насаждавшемся в Маньчжурии культе японской богини Аматэрасу. Известно, что Пу И даже просил у Сталина разрешения жениться на русской девушке из числа прислуги, но получил отказ. Как полагают современные историки, маньчжурский император рассчитывал прожить в Советском Союзе какое-то время, а затем эмигрировать на Запад. Имевшееся при нем фамильное золото могло обеспечить ему безбедное существование до конца дней. Несмотря на мольбы бывшего императора, в СССР его не оставили. Во-первых, доводы Пу И о том, что он не имел реальной власти, оказались сомнительны. В частности, японцы предоставили суду бумагу, в которой император благодарил их за доверие и передачу Маньчжоу-го в его руки. Этот документ мог кардинально изменить судьбу Пу И, и он даже солгал, что надпись сделана не его рукой. Хотя результаты почерковедческой экспертизы обнародованы не были, в Москве прекрасно понимали, что заверениям последнего представителя династии Цин о его неучастии в преступлениях японцев грош цена. Во-вторых, для Сталина дружба с Мао Цзэдуном оказалась важнее судьбы высокородного пленника, который уже не представлял никакого политического интереса ни для кого, кроме китайцев. В 1950-м году Пу И был отправлен из Хабаровска в Китай. По дороге он даже совершил попытку суицида. Но в Китайской Народной Республике жизнь последнего императора сложилась не настолько плохо, как он предполагал. Он был направлен в Фушуньскую тюрьму для военных преступников и спустя 10 лет освобождён как «перевоспитавшийся» в 1959 году по особому разрешению Мао Цзэдуна. Отбыв срок заключения, Пу И вышел на свободу и с 1959 года поселился вновь в Пекине, где работал в ботаническом саду, а затем архивариусом в национальной библиотеке. Заявил публично о том, что принимает народную власть. Осенью 1961 года состоялась встреча с председателем КНР Мао Цзэдуном. С 1964 года Пу И был членом политико-консультативного совета КНР. С одобрения Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая написал мемуары «Первая половина жизни» (которые были переведены на английский под заглавием «От императора до гражданина»), в коих предстаёт как чисто формальный властитель, с чьим мнением никто не считался. Некоторые историки предполагают, что Пу И мог сознательно преуменьшать свою политическую роль, опасаясь обвинений в военных преступлениях Японии. Книга представляла собой коллективный труд безымянной группы высококвалифицированных специалистов-историков, привлеченных в помощь «автору». По мнению авторитетных китаеведов, «по богатству содержащегося в ней фактического материала, что само по себе требовало проведения специальных исследований, по характеру изложения и своему литературному стилю, эта книга явно выходит за пределы интеллектуального уровня, эрудиции и литературных способностей Пу И». Бывший император, как воплощение старого режима и реакционной монархии, был одной из очевидных потенциальных мишеней Культурной революции 1966 года, поэтому ему обеспечили государственную защиту. В итоге можно сказать, что Пу И всю жизнь, проявляя политическую беспринципность, был малодушным трусом, боявшимся сначала быть убитым японцами, затем лебезившим перед Сталиным, чтобы жить в СССР или со временем сбежать в США либо Великобританию (как союзников по антигитлеровской коалиции), а в конце жизни униженно подыгрывавшим руководителям КНР в их апологетике маоизма.