Иоанн Курмояров - Крещение Руси: мифы и реальность

Ученые-историки наконец должны понять, что давно устаревшая и мало правдоподобная марксистская посылка о том, что «бытие определяет сознание» [8], чаще всего не работает в отношении изучения культуры древних народов.

Так или иначе, но у большинства народов древности (в том числе и у наших далеких предков) именно сознание определяло быт, нравы и существующие религиозные обычаи и порядки. Увы, но многим ученым, воспитанным в русле и традициях советской исторической науки, бывает достаточно трудно осознать этот простой факт и сделать переоценку ценностей, а вместе с тем и просто по-новому взглянуть на изучаемый ими феномен. Вот почему сегодня: «назрела необходимость перейти от анализа отдельных форм взаимодействия христианства и язычества к выработке целостной концепции эволюции религиозного мировоззрения на Руси. И эта задача должна выполняться с учетом высказывавшегося многими убеждения в том, что русский народ «принял христианство не как схоластическую систему, которую разрабатывает Церковь, а как руководство к праведной жизни и добротолюбию согласно с евангельскою правдою» [9].

В этой работе сделана попытка найти и обозначить некоторые существенные моменты, касающиеся данной проблемы, т. е. проблемы осмысления эволюции религиозного мировоззрения на Руси:

– в первой части будет сделан краткий обзор основных научных и околонаучных мифов (гипотез), непосредственно касающихся данной тематики.

– вторая часть работы представляет из себя попытку раскрытия внутреннего смысла событий древнерусской истории, именуемых сегодня – Крещением Руси.

«Раскол человеческого общества, – пишет Арнольд Тойнби, – является опытом коллективным, а значит, искусственным. Значение его определяется тем, что относительно внутренних движений, происходящих в обществе, это – явление внешнее. Духовные процессы происходят в человеческой душе, ибо только душа способна переживать человеческий опыт и откликаться на него духовным проявлением. Раскол в человеческой душе – это эпицентр раскола, который проявляется в общественной жизни. Поэтому, если мы хотим иметь более детальное представление о глубинной реальности, следует подробнее остановиться на расколе в человеческой душе». За сто лет до Тойнби русский мыслитель Иван Киреевский выразил эту мысль одной фразой: «Под громким вращением общественных колес таится неслышное движение нравственной пружины, от которой зависит все». (Проф. Андрей Зубов. Размышления над причинами революции в России. Опыт восемнадцатого столетия)

Перед тем как начинать разговор об исследованиях духовной жизни Древней Руси (исследованиях, уходящих своими корнями в 18-й век и 19-й век), необходимо сказать несколько слов о той духовно-нравственной обстановке русского общества, которая сложилась в Российской империи в период с конца 18-го по начало 20-го века. По нашему мнению, сделать это нужно затем что бы; во-первых, со всей ясностью и отчетливостью представить себе атмосферу, в которой происходило развитие отечественной исторической науки, а во-вторых, чтобы лучше понять истоки тех ошибок и недочетов, а нередко даже и явных заблуждений, касающихся изучения нашего древнего прошлого, а также феноменов языческой и христианских религий.

И действительно, в период 18-го, 19-го веков русское общество переживало очень сложное, в духовно-нравственном отношении, время. Уже в 18-ом веке в Российской империи стал назревать серьезнейший кризис, связанный с отходом значительной части населения от традиционных норм христианской жизни, кризис, усугубившийся в последующем за ним 19-м веке и закончившийся глубокой духовной трагедией начала века 20-го (следствием которой был крах Российской империи и свершившийся сразу после него коммунистический переворот).

Сегодня с сожалением приходится констатировать тот факт, что большинство исторических гипотез и различных религиозно-идеологических концепций, «которые пытаются объяснить всё и вся исключительно вмешательством внешних темных сил, при этом априорно разделяя всех участников русской истории на «соблазнителей» и «соблазненных», слишком поверхностны и однобоки, чтобы ими удовлетвориться» [10].

Для того, чтобы лучше понять, что же все-таки произошло с русским обществом 18–19 веков, необходимо отойти от «затасканных» идеологических схем и обратиться к воспоминаниям очевидцев, т. е. тех людей, которые на собственном опыте вкусили все тяготы и нестроения и переболели теми болезнями, которыми болел наш народ от самых низов (простых крестьян, мещан и рабочих) до интеллигенции и правящей элиты.

Одним из первых анализов причин разразившейся в русском обществе катастрофы был сделан М. А. Новоселовым (1864–1938?). Являясь непосредственным очевидцем русской трагедии XX в., он, как говорится, по горячему следу (т. е. уже в самом начале 20-го века) дал ответ на вопрос о том, почему же столь страшная трагедия постигла Россию. Ответ Новоселова был лаконичен и прост: «Богохульства революционных лет – это всего лишь естественное следствие всеобщего духовного недуга…» Это – жесткий ответ, который нелегко принять. Однако Новоселов не был голословен. Свои выводы он подкрепил суждениями русских святых, предупреждавших о близящейся катастрофе еще тогда, когда, как казалось большинству, ничто не давало сколько-нибудь серьезных поводов для беспокойства и тревоги. Россия росла и укреплялась. Русская Церковь выглядела незыблемым монолитом – и обилие монастырей и храмов, и миллионы верующих, и широкая благотворительная деятельность, и отлаженная система духовного образования, и блестящая церковная наука – все, казалось бы, свидетельствовало об этом. Но за всем этим блеском и величием обостренному зрению святых тайновидцев виделись «признаки сильно запущенной болезни…» [11]

Одним из таких тайновидцев был святитель Тихон Задонский. Так, уже в далеком 18-ом веке он смог увидеть, казалось бы, незаметные для постороннего глаза болезненные симптомы, которые со всей очевидностью проявились позднее: «Православие незаметно удаляется от людей, – писал он, – остается одна внешность, одно лицемерие» [12].

Святитель Димитрий Ростовский в том же 18-м веке произносит проповедь в Неделю жен-мироносиц и вспоминает слова, сказанные ангелом женам при гробе воскресшего Спасителя: «Возста, несть зде!»: «Где же Христос по Своем воскресении? Конечно, везде, как Бог, но не везде Своею благодатию… Не в храмах ли Он, воздвигнутых в Его честь? Нет, Его дом святой сделался разбойничьим вертепом. Соберутся люди в церковь, будто на молитву, а между тем празднословят о купле, о войне, о пиршествах, осуждают других, ругаются над ближними, разбивают хульными словами их доброе имя. Иные, стоя в храме, будто и молятся устами, а в уме своем помышляют о семье, о богатстве, о сундуках, о деньгах. Иной дремлет стоя в церкви, а иной помышляет о воровстве, убийстве, прелюбодеянии или замышляет месть ближнему. Случается вдобавок, что духовные лица, пьяные, бранятся между собой, сквернословят и дерутся в алтаре. Нет, не храм это Божий, а вертеп разбойников: благодать Божия отгоняется от святого места, как пчела, гонимая дымом.