Иоанн Курмояров - Крещение Руси: мифы и реальность

…Многие крещены и просвещены истинною верою, но мало таких, в которых бы Господь обитал, как в Своем храме: и вор крещен, и тать, и разбойник и прелюбодей, и всякий злодей просвещен правоверием, но Христа в нем не спрашивай: несть зде…

Иной на вид кажется добродетельным, благочестивым, он богомолец, постник, нищелюбец, подвижник… Но все это лицемерие. Не ищи в нем Христа. Несть зде! Трудно сыскать драгоценный жемчуг в морской глубине, золото, серебро в недрах земли; а еще труднее – Христа, обитающего в людях. Многие из нас только по имени христиане, а живут по-скотски, по-свински. Крестом Христовым ограждаемся, а Христа на кресте распинаем мерзкими делами» [13].

Описывая нравы христианского общества своего времени свт. Тихон Задонский сетует: «Нынешние христиане по большей части противятся Христу, а не учатся от Христа. Христос учит от зла уклонятися, но многие христиане зло делают. Христос учит трезво жить, но многие христиане пиянствуют. Христос учит чисто жить, но многие христиане блудодействуют. Христос учит милосердными быть; но многие христиане, видя бедного, говорят бесстыдно: что мне до него нужды? Видя нагого, не хотят одеть; видя алчущего, не хотят накормить… О! как у многих христиан в презрении находится Христос! О, как час от часу умаляется плод семени слова Божия, как умножаются плевелы, как возрастает нечестие! Оскудевает истинное благочестие и изобилует лицемерие, оскудевают христиане и умножаются лицемеры!.. Не смотри, что нынешние христиане делают, но что слово Божие проповедует и учит. Понеже един от другого пример берет и соблазняется, и оскудевают истинные христиане, и входит лицемерие. Вот тебе гостинец. Спасайся о Христе!» [14]

В 19-м веке ситуация еще более усугубляется. Так, если в предшествующем столетии мы можем найти лишь отдельные цитаты святых людей, говорящие о том, что в русском общественно-религиозном сознании назревает серьезный духовный кризис, то в 19-м веке подобных высказываний можно найти уже десятки, если не сотни. Причем сложившаяся ситуация становится настолько очевидной, что о ней говорят уже не только святые, но также и многие иерархи Церкви, да и просто духовно опытные и переживавшие за судьбы страны люди. Уже в самом начале 19-го века святитель Московский Филарет (Дроздов) писал: «Крестьянка совращена в раскол неволею, ничего не знает, как сама говорит, однако ж не хочет оставить раскола. Как изъяснить сие? Упорством ее? Пусть так. Но не надобно ли к изъяснению сего присовокупить еще причину: что в нас, служителях истинной веры, мало духовной силы, а может быть, и духовного разума…» [15]

О состоянии православного монашества он находил не менее горькие слова: «Как скучно видеть, что монастыри все хотят богомольцев и дохода с богомольцев, то есть сами домогаются развлечения и искушения. Правда, им недостает иногда способов, но более недостает нестяжания, простоты, надежды на Бога и вкуса к безмолвию» [16].

В середине XIX века святитель Игнатий (Брянчанинов) рисует не менее печальную картину: «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостать. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихии мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят… Скудные вести, приходящие в наш монастырь, о состоянии христианской веры в России крайне неутешительны. С одной стороны раскол, с другой решительное отступничество. Общая безнравственность приготовляет отступничество в огромных размерах [17]… У нас есть хорошая внешность: мы сохранили все обряды и символы первобытной Церкви; но все это мертвое тело, в нем мало жизни» [18]… Положение Церкви и христианства самое горестное. Предсказанное в Писании совершается, охлаждение к вере объяло и наш народ, и все страны, в которых доселе держалось православие… Заезжал ко мне протоиерей из того села, в котором живут потомки Сусанина, человек довольно умный. Он сказывал, что крестьяне пропились и обнищали донельзя, что этого тока ничем нельзя удержать… Вместе с разгульною жизнью явилось особенное охлаждение к Церкви и духовенству. Кутилы из крестьян кутят и впали в индефферентизм по отношению к религии; не кутилы обращаются в большом количестве к расколу. Дворянство бедно и не может помогать церквам и духовенству, как помогали прежде. Содержание духовенства скудеет и скудеет. Протоиерей, имеющий практический взгляд, говорил, что этому положению не видно исхода и что последствия этого положения должны быть многоплодны. «Прогресс» идет изумительно быстрыми шагами. Кто остановит его?… О монашестве я писал Вам, что оно доживает в России, да и повсюду, данный ему срок. Отживает оно век свой вместе с христианством. Восстановления не ожидаю. Восстановить некому… Дух времени таков, что скорее должно ожидать окончательных ударов, а не восстановления» [19].

В этой связи как набат, предупреждающий грядущую катастрофу, звучат предсмертные дневниковые записи святого Иоанна Кронштадтского, сделанные им в самом начале 20-го века: «Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России. Маловерие, неверие или потворство ему пронизало все слои русского общества – саму императорскую власть, министров, чиновников, офицеров, высшую церковную иерархию, профессоров академий, университетов и всех высших, средних и низших заведений вместе с их учениками» [20].

Безусловно, подобное состояние дел сложилось не сразу. Истоки духовного кризиса, поразившего русское общество 19-го – начала 20-го века, берут свое начало в допетровскую эпоху. Однако не будет преувеличением сказать, что основной маховик этого процесса (процесса духовно-нравственного разложения) начал раскручиваться благодаря реформам Петра Великого [21].

Отмена патриаршества на Руси и фактическое установление светской власти над Церковью неминуемо привели к тому, что Православная Церковь в России стала превращаться в служанку государству, в некое подобие государственного «ведомства по делам религии»: «Начиная с Петра Первого светское правительство смотрело на Церковь как на одно из учреждений государственного аппарата, нуждавшееся в опеке и надзоре. Для этого правительству понадобилось сломать старый строй церковного управления, сочетавший в себе соборное начало и Первосвятительство, а на его место учредить новую, синодальную систему. Утверждением Святейшего Синода открывалась новая эпоха в истории Русской Церкви. В результате реформы Церковь утратила былую независимость от светской власти… В петровской реформе коренятся причины многих недугов, омрачавших церковную жизнь двух столетий» [22].