Владимир Колганов - Загадочная Русь: от Рюрика до Путина

Нетрудно убедиться, что у южного побережья Чёрного моря нет никаких островов, а вот в Мраморном море, к юго-востоку от Константинополя есть несколько небольших островов, которые и могли стать объектом нападения, но только в 860 году, поскольку в 941 году русские корабли князя Игоря не смогли преодолеть Босфор. Это обстоятельствам ставит крест на выводах Васильевского. Впрочем, есть слабая надежда, что в «Житии св. Георгия Амастридского» описано нападение, случившееся ранее 860 года. Увы, ни один другой источник не сообщил о таком грандиозном нападении, когда вражеские корабли прошли через Босфор, побывали в Мраморном море, чтобы под конец разграбить Амастриду.

И всё же, откуда было совершено нападение? Фотий пишет о русах, как о северном народе. Пафлагон утверждает, что нападавшие пришли со стороны Чёрного моря. А в «Житии Георгия Амастридского» сказано, что разграбление началось с Пропонтиды. Какой же вывод можно сделать?

Если под Пропонтидой понимать Босфор, то можно предположить, что русы сначала разграбили берега пролива, затем острова в Мраморном море, а затем, нагрузив однодревки богатой добычей, вернулись в Чёрное море, но направились почему-то не домой, а за 500 км на восток, чтобы разграбить Амастриду. Но в это слабо верится, поскольку логичнее было бы сразу напасть на Амастриду.

Такой вираж можно признать вполне логичным, если только русы пришли из северного Причерноморья или из Приазовья – тогда им всё равно пришлось бы возвращаться вдоль восточного побережья Чёрного моря, проходя мимо Амастриды. Но есть и другая версия. Викинги пришли с юга на больших кораблях, последовательно разграбили острова в Мраморном море (в Пропонтиде), побережье Босфора и Амастриду в южном Причерноморье, а затем вернулись в Средиземное море.

Однако как опровергнуть Фотия и Пафлагона? Для этого следует обратить внимание на расхождение в оценках численности кораблей, принимавших участие в нападении на Константинополь. Можно предположить, что автор «Брюссельской хроники» пользовался источником, в котором сообщалось, что 200 кораблей викингов вошли в Средиземное море и направились в сторону Греции, либо же – 200 кораблей викингов вошли в Мраморное море. Автор этой хроники, как и Лиутпранд, был уверен, что викинги это те же росы, поэтому и сделал соответствующий вывод. В то же время, Иоанн Диакон мог иметь в своём распоряжении более полную информацию, в которой говорилось о 360-ти кораблях, напавших на Константинополь.

Откуда же взялась разница в 160 кораблей? А что если викинги, дойдя до Мраморного моря и произведя разведку, убедились, что взять Константинополь им не под силу? Как известно, для нападения на Париж викингам потребовались много кораблей и воинов, а Константинополь был укреплён гораздо лучше, несмотря на то, что основная часть армии отправилась воевать с арабами. Следует учесть и то, что флот викингов наверняка сократился после нападения на города Андалусии.

Решение этой загадки можно найти, если предположить, что в северном Причерноморье или в Приазовье располагалось поселение скандинавов. Это вполне соответствует тактике скандинавов-викингов устраивать промежуточные базы на своём пути, а для тех скандинавов, которые освоили путь «из варяг в греки», такие базы-поселения требовались, чтобы после трудного пути дать отдых воинам, сопровождавшим торговые суда. Такое поселение могло существовать и близ волго-донского волока на пути в столицу Хазарии и далее в Багдад.

Если этот так и о существовании такого поселения было известно в тех скандинавских землях, откуда викинги приплыли в Средиземноморье, они могли послать корабль к своим соплеменникам через Босфор в Чёрное море с предложением присоединиться к нападению на Константинополь. Скорее всего, потребовалось время на подготовку судов, однако из «Хроники Альфонсо III» известно, что поход викингов продолжался три года, так что они могли и подождать – возможно, направились в Сирию, как пишет Аз-Зухри. Когда флотилия кораблей скандинавов, двигавшихся с севера, была на подходе к Босфору, они выслали в условленное место корабль с гонцом, который сообщил викингам о готовности к нападению. В итоге на Константинополь напали 200 кораблей викингов со стороны Мраморного моря (они-то и грабили прибрежные острова, как писал Пафлагон), а 160 кораблей русов вошли после этого в Босфор. Если бы викинги не отвлекли внимание греков с юга, флотилия русов была бы разгромлена в проливе ещё на подходе к Константинополю.

Эту версию предложил Н.Т. Беляев в книге «Рорик Ютландский и Рюрик Начальной летописи», 1929 г., Лондон). Упомянув битву при Бравалле, рассказав о вероятном участии в ней Бравлина, известного по «Житию св. Стефана Сурожского», Беляев сообщил, что в 845 году Рорик Ютландский (по его мнению, летописный Рюрик) вошёл в Эльбу на 600 судах, а в 850 году напал на Англию, имея 350 судов. Увы, сообщения о Рорике ничем не подтверждены, но вот к какому выводу пришёл Беляев:

«Часть кораблей Бьорна в 860 г. добралась до Греции. Совпадение невозможно – нападение на Контантинополь было с двух сторон. Рорик использовал родственные связи с Бьорном и направил его на Константинополь с юга, а Аскольда по освоенного Бравлином Днепру – с севера».

Родственные связи с Бьорном – это снова из области догадок. К сожалению, Беляев не смог предложить аргументов в пользу этой версии, кроме соображения о тактической выгоде от нападения на Константинополь одновременно с севера и юга. В предложенной вашему вниманию книге приведено гораздо больше аргументов, однако и этого недостаточно, чтобы утверждать, будто скандинавы напали на столицу Византии с двух сторон. Вот если бы в Приазовье удалось обнаружить следы поселения скандинавов, тогда можно было бы говорить о вполне обоснованной гипотезе.

Впрочем, С.В. Цветков, автор книги «Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси» (2010 г.), настаивал на присутствие русов в Приазовье и на их сговоре с арабами:

«Мы можем реконструировать события 860 года следующим образом: русы ожидали известия от арабов, находясь в дельте Кубани, сосредоточив там собранный со всей территории Русского каганата флот и войска и, получив известие от них, в первых числах июля направились к Константинополю в количестве не менее 8 000 воинов (ладья несла не менее 40 человек). Необходимо отметить, что вряд ли такими малыми силами они рискнули напасть на столицу могущественной империи, не будучи уверенными, что в ней нет войск. Кораблей византийцев там тоже тогда не было – это лишнее подтверждение, что войска императора, скорее всего, переправлялись морем до устья Галиса, а потом, вниз по реке до его притока пресловутого Мавропотама. Так что императорский флот тоже не являлся помехой для нападения».