Анатолий Беляков - Ватник Солженицына

«Во всей мировой литературе не было писателя, который так много и охотно, так вдохновенно и возвышенно говорил бы и писал о себе, как Александр Солженицын, – утверждает исследователь творчества Солженицына Владимир Бушин. – С кем он себя при этом только не сравнивает, кому только не уподобляет! То – титану Антею, сыну Посейдона, бога морей, и Геи, богини земли, побеждавшему всех противников, а то – храброму да ловкому царевичу Гвидону из пушкинской сказки. То пишет о себе как о библейском израильтянине Давиде, поразившем пращой гиганта Голиафа, а то – как о русском бунтаре Пугачеве. Или изображает себя бесстрашным героем вроде Зигфрида, что ли, сражающимся сегодня против Дракона, а завтра – против Левиафана» 8 8 Бушин В.С. Александр Солженицын. Гений первого плевка. М.: Изд-во Алгоритм, 2005. С. 128-129. .

Стратагема № 1

Убедите себя в собственной исключительности. Поставьте перед собой грандиозные задачи.

Свою особую роль в этом мире Александр Исаевич видел – ни больше, ни меньше – в том, чтобы служить Десницей Божьей в борьбе с Мировым Злом и Ложью. «Я – только меч, хорошо отточенный на нечистую силу, заговоренный рубить ее и разгонять, – объясняет он в своем “Теленке”. – О, дай Господи, не переломиться при ударе. Не выпасть из Руки Твоей» 9 9 Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. №8. С. 57. .

И в его подвижничестве страна нуждается буквально каждую минуту. Владимир Войнович приводит такой эпизод из жизни Солженицына: «Родственников где-то в Ставрополье проведал (в сопровождении телевизионщиков), выпил с ними по рюмочке и – дальше. На просьбу родственницы: “Погостил бы еще” – без юмора отвечает: “Некогда, Россия ждет”» 10 10 Войнович В.Н. Портрет на фоне мифа. М.; München: Im Werden Verlag, 2008. С. 74 / URL: http://imwerden.de/pdf/vojnovich_ portret_na_fone_mifa.pdf .

А велик ли Александр Исаевич? Не то слово. Солженицын – «человек-гора» 11 11 Солженицын А.И. Угодило зернышко промеж двух жерновов // Новый мир. 2001. №4. С. 129. , именно так именует себя в «Зернышке». Писатель, которому ну, может, три-четыре человека в мировой истории были равными по величию.

Первая жена Солженицына Наталья Решетов-ская вспоминает: «Читала книгу Бердяева “Достоевский”. Александр Исаевич не захотел ее даже раскрыть. Этому не следует удивляться. Ведь он как-то сказал мне, что чувствует себя между Достоевским и Толстым» 12 12 Решетовская Н.А. Александр Солженицын и читающая Россия. М.: Советская Россия, 1990. С. 371. .

«Бедный Достоевский, – сокрушается Александр Островский. – Не дотянул до Солженицына» 13 13 Островский А. Солженицын. Прощание с мифом. М.: Яуза; Пресском, 2004. С. 469. .

Но только ли Достоевский?

В «Теленке» Александр Исаевич с самым серьезным видом (как подобает только человеку исключительной скромности) приводит слова, будто бы сказанные ему осенью 1965 года Корнеем Чуковским: «О чем Вам беспокоиться, когда Вы уже поставили себя на второе место после Толстого» 14 14 Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом // Новый мир. 1991. №12. С. 13. .

Значит, не только Федор Михайлович не сумел подняться до уровня Великого писателя земли русской, но и Чехов, и Некрасов, и Гоголь, и Лермонтов, и даже Пушкин. И с этим спорить? Ведь ни у кого из них нет такой эпопеи, которую написал Александр Исаевич – мы имеем в виду «Красное колесо». А все собрание сочинений Михаила Лермонтова умещается в двух томах. Разве можно поставить его рядом с тридцатитомным собранием сочинений Солженицына?

В 1985 году филолог Лев Копелев, видя, как прогрессирует мания величия Солженицына, напомнил своему другу по шарашке: «Толстой объяснял, что каждый человек – это дробь: числитель – то, что о нем думают другие, а знаменатель – то, что он сам о себе думает. Я долго не замечал, как все нарастал, как “медленно взрывался” твой знаменатель» 15 15 Копелев Л. Письмо Солженицыну // Синтаксис. № 37. Париж. 2001. С. 101. .

Самовлюбленность и уверенность в собственной непогрешимости – качества, как правило, чуждые большому писателю, да и просто мыслящему человеку. Великие писатели знали падения и разочарования, они сжигали свои книги, как Гоголь «Мертвые души», они начинали жизнь заново, как Лев Толстой, они просто всю жизнь разрывались от противоречий, как Достоевский. Не таков Солженицын, он сразу и прочно сел на любимого конька «гарантированной правоты», с которого удобней всех судить, и так и не слез с него до конца жизни. Ни разу в жизни его взгляды не претерпели изменения, он ни в чем ни разу не покаялся и ни за какие прошлые ошибки не попросил прощения. А за что просить, ошибок-то не было…

Но, может быть, «человек-гора» действительно открыл миру какие-то великие истины?

Известно, что великие писатели влияют на великих философов. Так, например, Ницше был восхищен Достоевским, Мартин Хайдеггер, величайший философ XX века, в своих книгах ссылался на Толстого и Достоевского, а уж Камю или Сартр – тем более. Другой великий философ XX века, правда, во всем противоположный Хайдеггеру – Людвиг Витгенштейн – выучил русский язык только чтобы читать Достоевского. После книг Солженицына число людей в мире желающих учить русский, наоборот, заметно убавилось, как и вообще число людей, положительно относящихся к России.

Какие истины нам открыл Солженицын в своем творчестве, какие грани бытия? Что «коммунизм – это плохо»? Ну, тут он ничего нового не придумал по сравнению с Гитлером и Геббельсом. Какой философ, прочитав Солженицына, нашел там откровение? Действительно, есть один фанат Солженицына – Андре Глюксман, французский философ, друг и адвокат Шамиля Басаева – террориста, особенно любившего захватывать роддома и школы, брать в заложники и убивать детей и беременных женщин. Всякий поклонник Солженицына, бездумно повторяющий, что он «пророк и великий русский писатель» должен понимать, что он в этой же компании!

И вот еще одна черта к портрету самовлюбленного тщеславца: Солженицын страстно, просто до одури любил фотографироваться, он испытывал просто маниакальную тягу к позированию. Каждая его фотография – это отдельный мхатовский этюд.

Вот он в офицерском мундире, на плечах – старлейские погоны. Три четверти оборота, взгляд одухотворенный, решительный.

Вот он в казахстанской ссылке – взгляд пронизывающий, слегка из-под бровей, вымученная складка на лбу символизирует мудрость, пришедшую с нелегким опытом.

Постановочное фото «Обыск на проходе». В роли зека – Александр Солженицын

А вот известное фото – Солженицын в ватнике – съежившийся от холода, загнанный, но не сломленный. Впервые увидев этот снимок, многие наверняка задавались вопросом: неужели в кровавом Гулаге не только фотографировали зеков, но и выдавали им художественный снимок при освобождении? Да нет же – фотография сделана уже позднее. Как признается сам Солженицын, он просто позировал специально нанятому фотографу 16 16 Солженицын А.И. Архипелаг Гулаг // Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 7. М.: ИНКОМ НВ, 1991. С. 42. .