Аркадий Казанский - Данте, «Комедия». История, застывшая в слове. Книга 3. «Рай». Комментарии Аркадия Казанского

Другой вопрос поэта: «Есть ли грех на Пиккарде, если из монашек, давших обет девственности = невест Христовых, она, против своей воли, насилием „Имеющего Власть“, стала женой земного человека?» Беатриче утвердительно ответила на этот вопрос, – насилие можно признать только в том случае, если теснимый ничуть не помогал насильнику. Грех Пиккарды, – насильно выданная замуж, она покорилась своему состоянию, а не ушла повторно в монастырь.

Беатриче привела два примера из истории, когда насилуемые не потворствовали насильнику:

Лаврентий – римский диакон, сожжённый на железной решетке, но не отрекшийся от Христа.

Муций Сцевола – римский юноша, сжёгший свою правую руку, когда ему не удалось убить этрусского царя Порсенну, осадившего Рим.

Сжигаемый на решётке, святой Лаврентий не отрёкся от Христа ни на одно мгновение, а Муций Сцевола добровольно сжёг свою руку на огне, чтобы подтвердить неизменность намерений убить царя Порсенну. Так и другие святые, лишь освободясь от насильников, волокущих их по ложному пути, проходили этот путь вспять, возвращаясь на путь истинный, становясь святыми мучениками, описанными в «Житиях Святых».

Отождествить вышеуказанных мучеников невозможно, можно только указать, – все «истории Рима» произошли после 1300 года, = границы ХАОСА, либо позже «Троянской Войны» 1453 года.

И, конечно, воображать то, что женщина того времени могла возражать «Имеющему Власть», – воспротивиться насилию, нет ни малейшего смысла.

Но так как слова святого никогда не лживы, – Первой Правдой служат и слова Пиккарды, – дух Костанцы жаждал покрывал.

Понять это схоластическое утверждение крайне сложно. С одной стороны, Богородица, не познавшая мужа, оставшаяся Непорочной Девой, как бы не должна была жаждать покрывал, положенных замужней женщине. С другой стороны, дух Богородицы, зная её высокое предназначение – родить миру Спасителя, конечно же, жаждал покрывал: «Жены высокой жизни и деяний» и покрывал материнства.

Покрывало Богородицы нам прекрасно известно по преданию о: «Покрове Пресвятой Богородицы».

Это – то самое покрывало, которым покрывали голову замужние женщины, – повойник. Название этого головного убора происходит от слова «повивать» = пеленать младенца, сравним, – повивальная бабка или повитуха. Замужняя женщина тех времён жила постоянно в состоянии беременности и ожидания родов и этот, столь нужный ей в этом случае предмет всегда должен был быть под рукой. Где же ему было храниться, как не на самом высоком и чистом месте – на голове. Любая из окружающих женщин того времени могла родить в любое время, и любая другая тут же могла предложить ей свой повойник, чтобы спеленать (повить) младенца.

«Король, брат мой». Беатриче применила эту формулу в разговоре с поэтом, подчёркивая равенство их между собой.

Согласно фиванскому циклу мифологии, сын царя Фив, Эдипа и его матери – Иокасты, Полиник, ища себе союзников, чтобы отвоевать Фивы у своего брата Этеокла, подарил тщеславной Эрифиле – жене аргосского царя Амфиарая, ожерелье Гармонии, приносящее несчастие всем его обладательницам, и та указала ему, где прячется её муж, который скрывался, зная, – он лишится жизни, если отправится в этот поход. Когда Амфиарай погиб под Фивами, его сын Алкмеон, выполняя мщение, завещанное отцом, убил свою мать. Так, выполняя волю отца, он стал злодеем – убийцей матери. Здесь насилье было слито с волей – насилью способствовала уступчивая воля исполнителя, а этого уже извинить невозможно.

Прогневались богини-мстительницы Эриннии на Алкмеона и преследовали его всюду, где только не старался он скрыться. (Фиванский цикл. Алкмеон).

«Фиванский цикл» предшествовал: «Троянской Войне» = осаде и взятию Константинополя в 1453 году. После взятия Фив = Софии семью царями, Агамемнон = Магомет «II» Завоеватель (1432—1481 годы) в составе войск из 27-ми стран Европы, решил идти на Константинополь [3].

Воля может не желать злого, но мириться с ним, боясь стать жертвой. Поэтому, когда Пиккарда говорит о чистой воле, она права, а когда Беатриче говорит о воле, идущей против насилия, она права также.

Речи любимой, идущие от самых верховий правды, утоляли жажду познания поэта о жизни и о религии. Он воздал хвалу Богородице, которая живит теплом и светом речь Беатриче. Он признался, – таких глубин духа не имел в себе, чтобы воздать даром за дар и говорил, – ей ответит только Господь, который зрящ и властен.