Коллектив авторов - Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.

Точкой невозврата в развитии конфликта стало письмо Сталина и Молотова от 27 марта 1948 г. югославскому руководству, разосланное компартиям – членам Информбюро без уведомления ЦК КПЮ. Тито воспринял это как оскорбление ЦК и всей партии. После этого уже не было речи о приезде югославской делегации в Москву, как того требовали в Кремле. Теперь югославы для установления истины в споре ждали советских представителей только у себя. Невозможно представить, чтобы подобная ситуация могла возникнуть в отношениях Сталина с кем-то из лидеров компартий стран «народной демократии». И в этом кроется еще одна причина ужесточения конфликта, обретения им бескомпромиссного характера. Как эта формулировка ни далека от академических определений, но Тито оказался «крепким орешком», и это добавило настойчивости советскому руководству, стремившемуся отныне к замене его на более приемлемую фигуру. Для этого Кремлю требовалось коллективное решение, и вскоре последовал вызов югославов «на ковер» второго совещания Информбюро в июне 1948 г. Югославы отказались приехать и были осуждены как ревизионисты. С принятием бухарестской резолюции о положении в КПЮ конфликт стал достоянием мировой общественности и послужил началом широкомасштабной антиюгославской кампании в СССР и странах «народной демократии».

К концу 1948 г. резко сократились политические, экономические и культурные контакты между Югославией и странами советского блока, стали возникать различного рода трения в межгосударственной сфере, участились пограничные инциденты. Эта тенденция продолжилась по нарастающей в 1949 г., завершившись сфабрикованными процессами по «делу» объявленных «титоистами» болгарина Трайчо Костова и венгра Ласло Райка.

«Дело» Райка послужило поводом для разрыва Москвой и другими странами советского блока договоров о дружбе и взаимопомощи с Югославией и принятием в ноябре 1949 г. на третьем совещании Информбюро в Будапеште резолюции, объявившей руководство КПЮ «шпионами и убийцами». В соответствии с установками Коминформа в Восточной Европе началась почти средневековая «охота на ведьм», развернулись масштабные поиск и наказание «титоистов», усилилась шпиономания. Особый размах эти процессы приобрели в соседних балканских странах – Болгарии и Румынии и в центральноевропейской Венгрии.

В Болгарии каждый пятый член партии был «вычищен» из БКП по политическим мотивам. Разоблаченные «шпионы» исчислялись сотнями. Только с начала 1951 до конца августа 1953 г. были выявлены 1019 вражеских «агентов», причем основная масса их – 422 чел. – якобы работали на югославскую разведку. Число процессов над «вредителями» и «шпионами» к началу 1950-х гг. достигло 250. Еще на стадии предварительного следствия в качестве подозреваемых проходили более 1500 болгарских коммунистов.

В Румынии поиск югославских «шпионов» был сопряжен с депортациями населения из пограничных с ФНРЮ районов. В результате судебных процессов над «титовцами» пострадали в общей сложности около 100 румынских сербов, переселению подверглись порядка 44 тыс. чел., среди которых были этнические сербы, хорваты, швабы (немцы Баната), румыны-беженцы из Бессарабии и Буковины.

Настоящим милитаристским психозом была охвачена в условиях советско-югославского конфликта соседняя Венгрия: ее армия, вопреки ограничениям, наложенным Парижским мирным договором 1947 г., достигла значительной численности – 120 тыс. солдат и офицеров, 700 боевых машин. В жернова репрессий попали на протяжении 1949–1951 гг. почти все кадровые офицеры высокого ранга, некоторые были расстреляны, причем чаще всего по обвинениям антиюгославского характера – шпионаж в пользу Тито, участие совместно с югославскими военными в заговоре против венгерского государственного строя и т. д.

В самой Югославии, фактически изгнанной из советского блока, происходили противоречивые процессы. Пытаясь ответить на обвинения, точнее, убедить Москву в следовании советской модели, ЦК КПЮ принял непродуманное решение о коллективизации села, от которого уже вскоре пришлось отказаться. Вместе с тем развернувшаяся критика сталинской теории построения социализма под лозунгом «возвращения к Марксу» привела к введению рабочего самоуправления на предприятиях, в определенной степени декларативного и декоративного, к переоценке роли партии в обществе, к известной либерализации культуры.

В сфере внешней политики, отвечая на «пророчество» бухарестской резолюции Информбюро (считалось, что Югославия вскоре окажется в лагере империалистических государств), Тито поручил своим соратникам начать разработку нового внешнеполитического курса. Его главным вектором было сотрудничество с афро-азиатскими странами, освободившимися от колониальной зависимости. Во внутренней политике, по контрасту с поиском «титоистов» в странах «социалистического лагеря», развернулась борьба с теми, кто поддержал резолюцию Коминформа. Масштабные репрессии против «информбюровцев» потребовали многократного увеличения руководящего аппарата и оперативного состава органов госбезопасности.

Сопротивление Югославии давлению со стороны стран советского блока фактически до самой смерти Сталина в марте 1953 г. являлось постоянным фактором общественной жизни. Конфликты на границах, переброска групп, доставлявших в страну пропагандистскую литературу, привели к увеличению в три раза численности погранвойск. В ожидании военного вторжения были в несколько раз повышены расходы на армию. Населению настойчиво внушалось, что принимавшиеся меры, включая репрессивные, необходимы, что пребывание в «осажденной крепости» требовало непоколебимого единства, твердости и веры в свое руководство и правильность его действий. Пропагандистские усилия власти следует признать до определенного момента успешными: югославское общество вплоть до конца 1953 г. оставалось сплоченным и по большому счету не знало оппозиционных настроений.

Экономическая блокада вынудила югославское руководство обратиться к США, которые, видя в советско-югославском конфликте возможность ослабить СССР, приступили к развертыванию широкой программы помощи, в том числе и военной.

Борьба стран советского блока с «титовской» Югославией инициировалась и направлялась Москвой. Коминформбюро формулировало и жестко контролировало выполнение решений, направленных на эффективное развертывание мощной пропагандистской кампании в средствах массовой информации, организацию радиовещания на Югославию, выпуск газет и пропагандистской литературы на языках народов ФНРЮ и их заброску в страну, установление экономической блокады, поддержку югославской политэмиграции, усиление бдительности, регулярные чистки в партийных и государственных структурах, «профилактический» террор.