Коллектив авторов - Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.

Проблемы югославо-советских экономических отношений Тито обсуждал 10 марта с послом А. И. Лаврентьевым, пытаясь выяснить, какие причины побудили советскую сторону отказаться от подписания торгового договора, что не позволяло Югославии реализовать значительную часть своих экономических проектов. Как отмечал посол в своем дневнике, Тито был заметно взволнован и в присутствии своего заместителя Карделя подчеркивал, что он ставит этот вопрос официально [31] Восточная Европа в документах российских архивов. Т. 1. С. 778–779. . Спустя неделю югославский руководитель подготовил письмо на ту же тему, выражая озабоченность состоянием советско-югославских торгово-экономических отношений [32] Советско-югославские отношения. 1945–1956. Новосибирск, 2010. С. 232–233. . Вопросы экономической, военной и финансовой помощи от СССР занимали большое место в югославо-советских отношениях зимой и весной 1948 г. Югославы хотели получить дополнительные средства для развития военной промышленности, рассчитывали на передачу советской стороной части трофейных военных кораблей. Кардель сделал запрос советской стороне о возможности предоставления Югославии кредита в размере 60 млн долларов, но получил отказ. С такой же позицией советской стороны югославы столкнулись и по всем другим запросам. Москва ссылалась на тяжелую ситуацию в экономике, связанную с ее переходом на мирные рельсы [33] Там же. С. 220–221. . Это вызвало откровенное раздражение югославского руководства, что проявлялось на партийных форумах и отражалось в их документах. Возможно, югославские расчеты и запросы в сфере экономики встречали негативную реакцию советской стороны, поскольку рассматривались как завышенные. Советское руководство пыталось объяснить югославам, что им следует умерить свои амбиции, отказаться от планов создания автаркической экономики, развития всех отраслей тяжелой и военной промышленности, напоминая им, что многое они могут получить от СССР, а кроме того он служит гарантом и югославской безопасности.

Член ЦК КПЮ Сретен Жуйович, давний конфидент посла Лаврентьева, сообщил ему о содержании выступлений на пленуме, возможно, добавив кое-что от себя. Информация была направлена в Москву, откуда 7 марта через советского посла Жуйовичу поступила благодарность от ЦК ВКП(б) за подписью Молотова за разоблачение «мнимых друзей Советского Союза из югославского ЦК» [34] Гиренко Ю. С . Сталин–Тито. М., 1991. С. 353. . Лаврентьев был вызван в Москву и 12 марта на заседании у Сталина доложил об обстановке в КПЮ. Присутствовало почти всё Политбюро. Вероятнее всего, именно тогда и было принято окончательное решение о начале «серьезного» разговора с Тито с опорой на поэтапно избираемые механизмы принуждения к послушанию, хотя еще несколько дней советская сторона пыталась скрыть свои истинные намерения, отправляя югославам дипломатические послания, призванные их успокоить [35] Гибианский Л. Я . Секретная советско-югославская переписка 1948 года // Вопросы истории. 1992. № 4–5. С. 124 (далее – Вопросы истории. 1992 – с указанием номеров журнала). .

Последней каплей стал отказ югославов предоставить советским специалистам информацию о состоянии югославской экономики. Эта процедура была почти рутинной, но годом ранее в Белграде было принято решение о запрете выдавать эту информацию без специального разрешения, которое теперь следовало запрашивать в высших инстанциях. Югославы мотивировали это нововведение тем, что без строгого контроля происходило нежелательное распыление такого рода сведений. Именно в высшие инстанции и были вынуждены отныне обращаться советские представители, хотя прежде советские специалисты всегда имели свободный доступ к такой информации [36] Советско-югославские отношения. С. 234. .

Рубежным днем в советско-югославских отношениях стало 18 марта 1948 г. В этот день Молотов направил югославскому руководству две телеграммы. Одна из них касалась отказа югославов предоставлять советским советникам экономическую информацию [37] Там же. . Вторая, отправленная по поручению Сталина как председателя Совета министров, была прямо связана с первой, но в ней уже говорилось о том, что отказ в предоставлении экономической информации правительство СССР рассматривает как «акт недоверия к советским работникам в Югославии и как проявление недружелюбия в отношении СССР», что заставляет его немедленно отозвать всех советских и гражданских специалистов из Югославии [38] Там же. С. 233–234. Решение об отзыве за подписью Председателя Совета министров Сталина было принято 18 марта 1948 г. Вторым пунктом решения Молотову как министру иностранных дел поручалось уведомить об этом югославское правительство. . Одновременно югославская сторона уведомлялась об отзыве военных советников и инструкторов.

18 марта в ОВП ЦК ВКП(б) справкой о Югославии была открыта весенняя серия информационно-аналитических материалов о состоянии дел в компартиях «братских» стран. (В течение двух последующих недель появились справки о компартиях Венгрии, Польши и Чехословакии.) Называлась эта справка, в отличие от предыдущих, уже иначе, а именно: «Об антимарксистских установках руководителей компартии Югославии в вопросах внешней и внутренней политики». Если предположить, что этот объемный материал готовился не одну неделю, то, скорее всего, «решение по югославским товарищам» было принято накануне или в ходе февральской встречи в Москве. Возможно, это было еще раньше – 31 января, когда Молотов направил югославскому руководителю письмо, в котором строго «выговаривал» за намерение послать дивизию в Албанию.

В справке, состоящей из пяти обвинительных пунктов, говорилось о пренебрежении КПЮ марксистской теорией, переоценке достижений в развитии Югославии по пути к социализму и, главное, об игнорировании Советского Союза как решающей силы «лагеря демократии и социализма». Выводы, сделанные ее авторами Л. С. Барановым, В. В. Мошетовым и В. И. Лесаковым, давали кремлевскому руководству возможность опираться на мнение «экспертов» в принятии любых, в том числе и кардинальных решений. В справке констатировалось, что лидеры югославской компартии не являются марксистами, «допускают серьезные политические ошибки, выражающиеся в недоброжелательном отношении к Советскому Союзу и братским компартиям. Эти ошибки превращают их в подголосков буржуазии в проведении внутренней и внешней политики страны, что таит в себе большие опасности для дальнейшего развития и построения социализма в Югославии» [39] Восточная Европа в документах российских архивов. Т. 1. С. 787–800. .