Валентин Сидак - Кукловоды и марионетки. Воспоминания помощника председателя КГБ Крючкова

Как ни печально, но где-то растерялась за прошедшие два десятилетия значительная часть этих самых «узелков», и где – одному Господу теперь известно. Надо спасать хотя бы остатки того, что еще удержалось в памяти, решил я хмурым сентябрьским утром печально памятного своей мерзкой погодой и многочисленными природными катаклизмами 2013 года и вновь решительно засел за компьютер.

Припоминаю события двадцатилетней давности, когда общество вплотную приблизилось к опасной черте перехода от раскола и политической конфронтации к открытым формам силового противоборства, к фазе вооруженного противостояния.

«Быть большой беде», – подумалось мне 3 октября 1993 года, когда в расположенном напротив моего дома здании ОАО «Моспромстроя» поздно вечером вдруг зажегся свет в окнах руководящих кабинетов, а на непривычно обезлюдевшей улице в самом центре столицы группа каких-то людей из этого строительного холдинга вначале разожгла прямо на асфальте проезжей части улицы костер (ну совсем как балтийские матросы в канонических фильмах советского периода о событиях Октября 1917 года в Петрограде), а затем стала лично и по рации (мобильники были тогда еще большой редкостью) отдавать приказы водителям бетономешалок, поливочных машин и другой крупногабаритной автотехники, которая по-военному четко и слаженно подъезжала к зданию управления в режиме «non-stop» и убывала неизвестно куда. Наверно, укреплять инженерные заграждения у Белого дома, не иначе. А может быть, и строить такие же укрепления у здания московской мэрии, кто его знает. Напоминать, надеюсь, не надо, кто тогда курировал строительный комплекс в Москве и от кого, судя по всему, шли руководящие команды такого рода?

Это чувство нарастающей тревоги еще более усилилось в погожее, почти по— летнему ясное и теплое утро 4 октября 1993 года, когда в небе Москвы стали кружить военные вертолеты, которые после Афганистана не только вся пишущая братия представителей «четвертой власти», но и значительная часть населения страны стала как-то буднично и приземленно именовать «вертушками». Как будто бы речь шла не о грозных боевых машинах, способных эффективно разобраться с самой современной бронетехникой, а о сборных летательных аппаратах из набора юного авиаконструктора. Когда я увидел заход группы вертолетов из центра Москвы в сторону Краснопресненской набережной, подумал: «Ну, все, сейчас начнут обстреливать ракетами здание Верховного Совета». Ошибся, однако.

Через несколько часов здание на Краснопресненской набережной было так себе простенько и так себе буднично расстреляно из танков на глазах у любопытствующей толпы зевак и под пристальным взором телекамер американской компании CNN, весьма оперативно снявшей для съемок чью-то квартиру на Кутузовском проспекте.

Хотя, скорее всего, американцам это и не понадобилось. Ведь весь этот квартал хорошо известен и спецслужбам, и простым жителям столицы как место проживания многочисленных сотрудников дипломатических миссий и иных иностранных представительств в Москве. Наверно, какой-то шустрый иностранец неплохо заработал в те дни от временной сдачи внаем своего жилища телевизионщикам.

У меня, как и у любого гражданина России, имеется своя собственная, личностная оценка событий, которые начали стремительно разворачиваться после принятия Б. Н. Ельциным недоброй памяти президентского указа № 1400, открывшего путь к началу силового противостояния двух ветвей власти.

В отличие от большинства своих коллег по работе в Государственной Думе Федерального Собрания РФ, я никогда не считал и по-прежнему не считаю сидельцев «Белого дома» в октябре 1993 года «последними защитниками советской власти в нашей стране». Хотя бы по той простой причине, что советская власть прекратила свое существование не в сентябре-октябре 1993 года и даже не в декабре 1991 года после подписания Беловежских соглашений, а тотчас же после известных августовских событий 1991 года, которые сегодня по умолчанию принято величать «путчем».

Как говорят в подобных случаях на одесском Привозе, «я, конечно, дико вами извиняюсь», но считать откровенного слона в посудной лавке В. В. Бакатина «последним руководителем КГБ СССР», равно как и его идейного собрата Е. М. Примакова – «последним руководителем советской внешней разведки», у меня язык никогда не повернется в силу целого ряда веских причин и известных мне обстоятельств. Они оба, на мой взгляд, являются родоначальниками новой формации государственных деятелей постсоветского периода, как, впрочем, и рожденная, в том числе благодаря их активным стараниям, многочисленная толпа спецслужбистских и правоохранительных «генералов ельцинского разлива». Вся логика их «государственного мышления» сводилась по своей глубине и направленности к смыслу вопроса, заданному мне 24 августа 1991 года В. В. Бакатиным: «Мне служить будешь?»

Да, уважаемый внук В. Молотова и П. Жемчужиной, получивший в те сумбурные дни конца августа 1991 года от насмерть перепуганных комитетских кадровиков денежный оклад помощника В. В. Бакатина выше, чем у самого Председателя КГБ СССР, – именно так и ковалась вся дальнейшая карьера когорты вам подобных деятелей будущей «Великой России» эпохи Б. Ельцина и В. Путина. Впрочем, г-н Вячеслав Никонов, известный российский политолог (политиком, увы, назвать не могу, несмотря на его изрядный номенклатурный пост в нынешнем составе Государственной Думы), настоящий «self-made man», инициативно пришедший служить лично В. В. Бакатину в период, когда тот еще не очухался от своего позора после пребывания на посту руководителя МВД и лишь собирался в перспективе стать Председателем Верховного Совета РСФСФ, членом Президентского Совета или кем-то там еще, гораздо лучше меня осведомлен о царящих в верхних эшелонах власти нынешней, современной России нравах, порядках и повадках. Где очень и очень многие служат, увы, именно кому-то персонально, а не государству как институции…

По моей сугубо частной оценке, именно Верховный Совет РСФСР во главе с Р. Хазбулатовым вкупе с вице-президентом России А. Руцким, быстро переметнувшимися на сторону Ельцина И. Силаевым, Е. Шапошниковым, П. Грачевым, А. Лебедем и им подобными, открыто предавшими социалистическую Родину историческими персонажами и стали той самой последней «соломинкой», которая переломила хребет не только «коммунистическому верблюду», но и всей существовавшей в тот период системе государственной власти в СССР.

Именно российские депутаты того периода все вкупе и каждый поодиночке, при этом совершенно не важно – желали они того или нет, стали (за очень редким, вполне хватит пальцев рук, исключением) истинными могильщиками советской власти в стремительно разваливающемся Советском Союзе. Да, могильщиками, а отнюдь не ее защитниками, хотя формально и назывались депутатами одного из республиканских Советов. Разве каждый отдельно взятый депутат ВС РСФСР образца 1991 года стал чем-то отличаться от аналогичного по статусу российского политика в 1993 году? Никаких перевыборов, как известно, в этот промежуток времени не было.