Андрей Паншин - История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище

Рейнегс утверждает, что «сей город основан Готфами, ибо имя его есть Финико-Арабское и значит – место любимое, радостное»…

Болтин признает Аваров строителями Киева и говорит, что Киев по-Венгерски есть веселый…» . [56] Карамзин. 1842. Кн. 1. Стр. 27. Приложен. 71.

В современном исследовании «Тюркская этнонимия» Юрия Дроздова (2008 г), автор доказывает, что название «Киев» имеет не славянское, а древнетюркское происхождение:

«Название города восходит, вероятнее всего, к древнетюркскому слову qïј (кый), которое в буквальном переводе на русский язык означает «пригород, селение» . [57] Дроздов. Стр. 302. Со ссылкой на известное сообщение византийского императора Константина Багрянородного о существовании на днепровских горах древней крепости с названием Самватас, Ю. Н. Дроздов предполагает:

«…Вероятно, рядом с крепостью Самватас существовал пригород (кый). Со временем этот пригород разросся до размеров города, поглотив, вероятно, и территорию крепости, сохранив своё изначальное, древнее название, которое в древнерусском языке получило форму Кыйев или Киев» . [58] Дроздов. Стр. 303. Здесь к месту будет вспомнить, как иногда называли киевских правителей в летописных источниках. Прочтём достаточно известную выдержку из летописного «Слова митрополита Иллариона» о киевском князе Владимире:

«Похвалим же и мы… нашего учителя и наставника, великаго кагана нашея земля, Владимера, внука стараго Игоря» . [59] Словарь АН. Т. 7. Стр. 11. Каганами, кстати, кроме Владимира, называли и некоторых других киевских князей (для информации: каган, хаган, хакан – название владык у многих восточных народов).

В этом ряду теория о славянах-полянах, основателях Киева также имеет право на существование, она ничуть не хуже, но и не лучше остальных. Однако то, что значительное количество авторитетных историков относилось к ней скептически, само по себе является серьёзным аргументом. Показательно, что даже слово «Князь» имеет не южно-, а северорусское происхождение, как производное от слова конь. По В. И. Далю: « Конязь, вершинник [ср. князь]; конник, всадник, конный воин, кавалерист; В ночную конязем ездит; чередовой конязь, ряз. тмб. Чередовой табунщик, стерегущий лошадей» . [60] Даль. Т. 2. Стр. 396. В старославянском же языке ска кунов называли по-другому – комонь, кумонь. Конный воин назывался комонным, не назывался «князем» и предводитель конной дружины.

А по поводу уровня культуры и образования этих южных славян обратимся всё к тому же Нестору-летописцу. К его описанию деяний апостола Андрея Первозванного:

«Въшед на горы сия, благослови я, постави крест, и помолився Богу, и сълез с горы сея, идеже послеже бысть Киев, и поиде по Днепру горе. И приде в Словени, идеже ныне Новъгород; и виде ту люди сущая, како есть обычаи им, и како ся мыють, хвощются, и удивися им. Иде в Варяги и приде в Рим, исповеда, елико научи и елико виде, и рече им: «дивно видех Словеньскую землю, идучи ми семо видех бани древены, и пережьгуть е рамяно, совлокуться и будуть нази, и облеются квасом уснияным, и возьмуть на ся прутье младое, бьються сами и того ся добьють, егда влезуть ли живи, и облеются водою студеною, тако оживуть; и то творять по вся дни немучими никимже, но сами ся мучать, и то творять не мовенье собе, а мученье» . [61] ПСРЛ. Т. 1. Стр. 4. Как видите, для легендарного ученика Христа (вернее, для летописца Нестора) обычай северных славян мыться в банях был удивителен и не очень-то одобряем. Можете себе представить, каким был уровень гигиены южан того времени.

Гийом Левассер де Боплан, французский военный инженер на службе польского короля, в 30-х годах XVII века занимался созданием сети укреплений юго-восточной границы польского государства и делал военно-топографическую съёмку этих земель.

Записки Боплана, изданные им в 1651 году под названием «Описание окраин Королевства Польши, простирающихся от пределов Московии вплоть до границ Трансильвании», познакомили европейского читателя с землями будущей Украины. Да и само это название «Украйна» появляется впервые именно в записках Боплана, во втором их издании 1660 года: «Описание Украйны, которая является некоторыми провинциями Королевства Польши. Простирается от пределов Московии, вплоть до границ Трансильвании» . В русском переводе Н. Г. Устрялова эта книга под названием «Описание Украйны» вышла в 1832 году.

В своих записках, кроме всего прочего, Боплан описал распространённое в южных провинциях Польши заболевание под названием «Колтун»:

«Одержимые сею болезнью, которую Французы называют колтуном, круглый год чувствуют сильное разслабление в членах и от нестерпимой боли нерв стонут безпрерывно. По прошествии года, на голове больнаго в одну ночь выступает сильный пот, волосы склеиваются, скатываются в клочки и походят на хвост трески рыбы. Тогда только больной получает облегчение и чрез несколько дней совершенно оправляется; но вид волос его отвратителен: разчесать их невозможно. Если больной острижет клочки прежде истечения двух дней, то соки, которые выходили порами волос, приступают к глазам и несчастный теряет зрение.

Болезнь сия в Украйне почитается неизлечимою; но я многих исцелял от оной теми же средствами, которыми во Франции лечат от бол езни венерической» . [62] Боплан. 1832. Стр. 83.

Тогда же, в XVII столетии, эту болезнь описал и доктор Самуил Коллинс, англичанин, восемь лет бывший личным врачом царя Алексея Михайловича:

«…Колтун (Plica) также свирепствует в Польше, как чесотка во Франции; и так заразителен, что очень немногия семейства остаются от него свободны. Без сомнения, нет на свете болезни хуже, потому что (не говоря о многих ужасных ея действиях) от волос воняет, как от застарелаго чирья, и, несмотря на то, Поляки почитают её признаком высокаго произхождения. У некоторых все волосы в узлах, и я видел одного монаха, у котораго голова совершенно похожа была на Медузину, и котораго за то уважали, как человека необыкновенной святости…

Говорят, что Поляки первые ввели пудру в употребление, стараясь заглушить вонь колтуна. Трудно избежать этой болезни, проезжая через такую землю…» . [63] Коллинс. Стр. 30.

Интересно, что севернее – в землях северян, радимичей, вятичей, новгородских словен, такая напасть не отмечалась. Причина этому очень проста: жители лесов имели «пагубную» привычку мыться в банях, это спасало их от многих болезней. Поляне же та кой привычки не имели, что подтверждает энциклопедия Брокгауза и Эфрона:

«Колтун (Plica polonica) – в прежнее время считался особой болезнью, присущей известным местностям (напр. берегам Вислы, Познани) и народностям. В настоящее время выяснено, что Колтун есть следствие экземы на голове у людей нечистоплотных, относящихся небрежно к уходу за своими волосами, вовсе их не расчесывающих. Колтун очень часто развивается на почве не распознанной вшивости и излечивается с устранением последней. Вследствие обильного отделения (экскреции) сальных желез на голове, волосы слипаются в клубки, косички, в которых содержатся грязь, пыль и множество насекомых, находящих здесь для себя богатую пищу. Колтун устраняют стрижкой волос и последовательным лечением воспалительного состояния сальных желез на голове…» . [64] Брокгауз. Эфрон. Т. XV – A. Стр. 763. Картинка, от которой просто бросает в дрожь, вот тебе культурные и образованные поляне. Ещё в XVII столетии Plica polonica была на территории нынешней правобережной Украины заболеванием массовым (и считалась неизлечимой!), а что уж говорить о предыдущих веках.