Андрей Паншин - История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище

Некий образованный литовский дворянин, в 1536 году принимавший участие в литовском посольстве к малолетнему тогда московскому князю Иоанну IV, а в 1543 году находившийся в составе посольства в Крыму, написал под псевдонимом Михалон Литвин трактат «О нравах Татар, Литовцев и Москвитян». Об истинном имени автора этого трактата ученые спорят до сих пор, литературное же имя – Михалон Литвин прочно вошло в историю. Этот патриот литовского государства писал о Московии: «Киев был прежде столицею Русских и Московских Князей. Здесь они приняли Христианство… Кто здесь погребается, душа того почитается спасенной, и потому лучшее дворянство, даже из отдаленных мест, ищет себе здесь могил за большия деньги. Московский Князь… сам желает этого места, которое ему нравится, говоря, что он происходит от Князя Киевскаго Владимира; не менее скорбят и подданные его о том, что не владеют этой древней столицей…» . [47] Литвин. Стр. 69.

Вряд ли можно считать такие устремления московских князей чем-то постыдным. Даже неприкрытое стремление к власти над всеми Русскими княжествами воспринимали в Европе без всякого возмущения. Всем были понятны родовые права и притязания князей Рюриковичей. Ведь точно такие же «алчные устремления к гегемонии» были и у правителей Польской Руси, и у Русско-Литовских князей. Поэтому притязания великих московских князей на титул Царь – то есть, Цезарь, Император, многие правители не принимали в штыки (хотя до признания России империей ещё было очень далеко).

Возьмем, например, все то же посольство начала XVI века великого московского князя Василия III Иоанновича к Папе Римскому Клименту VII. В грамоте, которую принял Климент VII из рук посла Дмитрия Герасимова, значится: «Папе Клименту, Пастырю и учителю Римской церкви, Великий Государь Василий, Божиею Милостию Царь и обладатель всея Русии, Великий Князь Володимерский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и проч. Государь и Великий Князь Новгорода Низовскияземли, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ржевский, Бельский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и проч…» . [48] Иовий. Стр. 47. Титул «царь» не вызвал у Климента VII каких-либо возражений, хотя на тот момент его вряд ли можно было считать легитимным.

Обратите внимание, на первом месте после титула «Царь и обладатель всея Русии» стоит великий князь Владимирский и только потом великий князь Московский. Хотя Москва уже была сильным военным и экономическим центром, не Киев, а княжество Владимирское всё ещё считалось важным политическим символом «всея Руссии».

С. М. Соловьёв указывал, что великим князем «всея Руси» начал называть себя ещё Иван Калита, а притязания на императорский титул появились у Иоанна III со времени его женитьбы на племяннице последнего византийского императора, греческой принцессе Софье Палеолог.

«В грамотах Иоанна Калиты, сколько нам известно, впервые встречаем название великаго князя всея Руси. Но это название не употреблялось в сношениях с Литовским двором до времен Иоанна III, который после смерти Казимира впервые употребил в сношениях с Александром Литовским выражение: «Иоанн (вместо прежняго Иван), Божиею милостию государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский, и иных»…

«В сношениях с Ливониею и мелкими владениями немецкими Иоанн принимает название Царя всея Руси; потом на подписи грамоты эрцгерцога Филиппа, сына Максимилианова, Иоанн и сын его Василий названы царями Владимира, Москвы и проч.; то же название и в списке речей посла Гартингера; в грамоте Датскаго короля Иоанн назван императором» . [49] Соловьев. Кн. 1. Т. V. Стр. 1502.

Подводя итог спору русских князей за лидерство, видимо, самое взвешенное историко-географическое описание наших земель, дал барон Герберштейн: «…Откуда бы, в конце концов, Руссия ни получила свое название, во всяком случае, все народы, пользующиеся Славянским языком, следующие обряду и вере Христовой по Греческому закону и называемые на их народномязыке Руссами, а по-латыни Рутенами, увеличились до такого множества, что или прогнали все промежуточныя племена или заставили их жить на свой лад, так что все теперь называются одним общим именованием Рутенов.

…Из государей, которые ныне повелевают Руссией, первый – Великий князь Московии, владеющий большей ея частью; второй – Великий князь Литовский; третий – король Польский, который ныне властвует и над Польшей, и над Литвою» . [50] Герберштейн. Стр. 1–3.

Герберштейн, кстати, в своих знаменитых «Записках о Московских делах» попытался проанализировать происхождение самого слова Русь:

«О происхождении названия «Руссия» существуют разныя мнения. Одни утверждают, будто она получила имя от некоего Русса, брата или внука Леха, князя Польскаго, который якобы был и князем Руссов; по мнению же других, ея имя происходит от одного очень древняго города, по имени Русс, недалеко от Новгорода Великаго; далее, по словам некоторых, она получила имя от смуглаго цвета ея народа. Большинство же полагает, что Руссия получила название чрез изменение имени от Роксолании.

Но Московиты отвергают мнения лиц, утверждающих это, как не согласныя с истиной, утверждая, что их страна издревле называлась Россейя, как народ разсеянный или разбросанный; на это указует и самое имя ея…» . [51] Герберштейн. Стр. 2.

Город Старая Русса существует поныне. Теория о происхождении имени «Русь» от города или княжества «Русса» была популярна в старину, о чём упоминает Сигизмунд Герберштейн, популярна она и сейчас. В своё время приверженцами этой версии были один из первых российских историков В. Н. Татищев и академик М. В. Ломоносов. Но не менее популярной была теория о «Рассее, как народе рассеянном». Вслед за Герберштейном, это предположение приводил уже упоминавшийся английский посол Джильс Флетчер. Флетчер даже полемизировал с древнегреческим историком и географом Страбоном (естественно, заочно), утверждавшим, что Русь происходит от древнего народа Роксоланы. Ну и, конечно, многие иноземцы отмечали существование явной связи терминов Русь и русый. Эти слова в нашем языке уже давно стали если не синонимами, то взаимодополняют друг друга.

Хочу сделать ещё одну ремарку. Наверное, вы обратили внимание на то, как непривычно для нас многие путешественники именуют Московию и северо-восточную часть Литовской Руси – Белой Русью, а южные районы – Русью Чёрной. Помните, у Алберто Вимена да Ченеда:

«…С тех пор, как Литовцы и Поляки завладели тою частию, которая граничит с Польшею, Московиею и Дунаем, простираясь вдоль по течению Днепра до самаго Чернаго моря, она получила по сему обстоятельству название Черной, что её отличает от верхней части сей страны, называемой Белою» . [52] Ченеда. Стр. 15–16. Мы, поколения советских людей, помним воспетую легендарным ВИА «Песняры» Белую Русь, Белоруссию, а тут Московия? Может быть, это ошибка? Но игнорировать многочисленные свидетельства иностранных источников было бы неправильно, они отражали реальную действительность того времени. Здесь явно заключена какая-то коллизия.