Андрей Паншин - История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище

А се говорити Иванче царю наедине. Князь велики велел тобе говорити: писал еси ко мне в ярлыке в своем и словом ми от тобя Сырпяк говорил о том: каково по грехом придет твое неверемя, и мне бы твоя истома подняти. Ино яз добру твоему везде рад, чтобы дал Бог ты здоров был на отца своего месте на своем юрте. А коли по грехом придет каково твое неверемя, и яз истому твою подойму на своей голове» . [96] ПДК. Стр. 15.

10 августа 1487 года. Иоанн III Васильевич отправляет в Крым своего посла Беляка Ардашева с хорошими новостями – московские воеводы взяли город – крепость Казань (намного, кстати, раньше, чем повторное и шумно воспетое взятие Казани Иоанном Грозным), и пленили общего недруга Москвы и Крыма, хана Алягама со всей свитой. Иоанн III сообщал Менгли-Гирею, что на Казанский трон посадил его пасынка Махмет-Аминя, который к тому времени уже жил в Москве. Отдельно великий князь послал приятную весть жене крымского хана царице Нур-Султан. Махмет Аминь был её родным сыном.

«А се говорити Белеку, Ардашову сыну, от великого князя Менли-Гирею царю: брат твой князь велики Иван велел челом ударити. Князь велики велел видети твое здоровье. А после тогопоминок подати. А се речь говорити… Князь велики велел тобе сказати: посылал есми на своего недруга на Алягама царя на казанского своих воевод. Милосердый пак Бог как хотел, так учинил: наши воеводы Казань взяли, а нашего недруга Алягама царя поимав и с его братьею и с его матерью и с его царицами и со князми к нам привели; а Магмет-Аминя царя на Казани есмя посадили. И тобе бы то было ведомо…

А се говорити Белеку Нур-Салтан царице, Темиреве дочери: князь велики Иван велел тобе поклонитися. Князь велики велел тобе говорити: твой сын Магмет-Аминь царь к нам приехал; и мы, надеяся на Бога, посылали есмя на своего недруга на Алягама царя своих воевод. Милосердый пак Бог как хотел, так учинил: наши воеводы Казань взяли, а нашего недруга царя Алягама поимав и с его братьею и с его матерью и с его царицами и со князми к нам привели; а твоего сына Магмет-Аминя царя на Казани есмя посадили. А тобе бы то было ведомо» . [97] ПДК. Стр. 61–62.

6 января 1493 года. Крымские послы Мунырь мурза и Оюз дуван, кроме грамот Менгли-Гирея, писем от родовитых крымцев с различными сообщениями и просьбами, привезли в Москву и письмо царицы Нур-Султан к Иоанну III. Царица передаёт поклон своему сыну Махмет-Аминю, сидящему на казанском троне, и сообщает великому князю московскому о том, что отправила к нему своего второго сына – Абдыл-Летифа:

«Нур-султан царицыно слово. Великому князю Ивану, брату моему, ведомо, что Абды-Летифа, на Бога упованье положа, к тебе посылаем ныне. Как будет пригож, ты ведаешь, к брату его к Магмед-Аминю царю прикошуешь, ты ведаешь; или пак у себя ти держати, ты ведаешь. К брату своему к Магмед-Аминю царю будет ти его отпустити, гораздо наказав и научив, отпусти. Да ещо будет ти у себя его уняти, ведомой обычяй его похваляй; а не взведает чего, и ты его поучи и гораздо понакажи, да и поблюсть, ты ведаешь, молод и мал…» . [98] ПДК. Стр. 177.

Такое эмоционально насыщенное послание не оставляет сомнений в том, что Иоанн III Васильевич для семейства Менгли-Гирея был близким человеком. А вот другое письмо той же заботливой матери, присланное в октябре 1493 года. «…Нур-султан царицыно слово. Великому князю Ивану, брату моему, много многопоклон. После поклона, ведомо бы было: Сатику, на Бога надеася да и на тебя, послала есми. Нынечя того молодое дитя или у себя, или к брату пошли. Как тому молодому дитяти упокой учинишь, сам ведаешь; и брат его молод и он молод, те два живучи вместе в любви ли будут, или не в любви, сказыванье наше то стоит, моим тем двема молодым детем пристрой учинил еси; что тебе от нас будет, от Бога бы тебе было. Царь брат твой здоров будет, да и мы здоровы будем, о твоих о добрых делех помощники будем, как сила наша имет…

Сатика молод, а у него добрых людей нет, а у Багая ума нет. Хотя и к брату отпустишь, или у себя велишь быти, и ты одного доброго человека дядкою учини отца его Ибряимовых слуг и Сатыкиным слугам и людем, кого бы ся им блюсти добро. Чюра толмач гораздо ведает, у Сатики неустроеные робята есть, тех куды будет на дело посылати, и ты их посылай, потому ини ся наставят и умны будут; а в одном месте им лежати, ини дуреют и испортятся» . [99] ПДК. Стр. 194.

После страшного пожара 1493 года, уничтожившего большую часть города, Москва нуждалась в восстановлении. Если деревянные строения на Руси возводились быстро и качественно, то попытки каменного строительства силами местных мастеров заканчивались печально. Ещё до пожара, в 1474 году, в центре Москвы рухнул возведённый на месте старого, ветхого внушительный (и очень недешёвый) кирпичный Успенский собор. Причиной обрушения была неопытность его строителей, московских «каменных дел мастеров» Кривцова и Мышкина.

Август 1504 года. Московские послы, отправленные в Милан, возвращались с большой группой итальянских архитекторов, которых великий князь Иоанн III Васильевич ждал с нетерпением. На своём пути они встретили много неожиданных трудностей, отчаявшиеся мастера готовы были повернуть назад. Менгли-Гирей отправляет в Кремль срочное и важное сообщение. Используя своё влияние и возможности, Крымский хан сумел освободить злополучное посольство из-под ареста, наложенного волошским воеводой Стефаном, обеспечить его продовольствием и охраной:

«А се царева грамота. Менли-Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, слово то… Нынеча от Стефана воеводы Дмитрей и Митрофан с мастеры фрязскими и с женами и с детми и с девками к нам пришли, надобе было им на харчь денег; и что у нас в руках было денег, и мы то им дали. А нынеча учали прочь наряжатися, а денги им на харчь надобе, и у нас денег не лучилося, и мы в Кафу послав у Хозя и у кафинских денги в рост взяли да им дали, чтобы ся борже дело делало, сего дни бы, завтра, отпустити их…

А ныне с твоим боярином с Олексеем Дмитрея и Митрофана и мастеров и с женами и с детми и с девками часа того отпускаем, так ведай; а с ними посылаем рать свою до Путивля проводити их. А которого еси посла к нам послал, и того, взяв из Путивля, к нам допровадити, и ты бы против их послал свою многую рать да велел их взяти из Путивля, занже тяжелы люди идут, а надобные люди мастеры к тебе брату моему пришедши близко, и они бы ся не оплошили, чтобы лихо никаково незсталося, чтобы не один не изгиб, не плошилися бы.

А числа нет, сколко тем мастером харчю вышло. А ныне восена, августе, увидев сесь месец, даст Бог поедут; а яз посылаю с ними в головах Япанчю царевича, да Алабату улана, да Казимира князя, да Абдулу улана, да ичек своих, да Лагим-бердей дувана, всех их тысячю человек проводити их до Путивля…» . [100] ПДК. Стр. 515–516. В числе «фряжских» мастеров, бережно эскортируемых тысячным татарским конвоем по Муравскому шляху к Путивлю, был и известный архитектор Алевиз. Многие ли знают, что быстрое восстановление сгоревшей Москвы, строительство кирпичных стен Кремля взамен деревянных, новых церквей, кремлёвских дворцов стало возможным благодаря деятельному участию крымского хана Менгли-Гирея?