Андрей Паншин - История города Екатеринослава. Книга первая. Монастырское урочище

Московская Русь строилась и расширялась. Обложенная со всех сторон, Москва тем не менее давала приют всем гонимым. Туда, например, после недолгого правления в Крыму устремился ставленник Золотой Орды хан Джанибек, получив предварительно гарантии князя Иоанна Васильевича. Из послания великого князя Иоанна III Васильевича крымскому хану Джанибеку от 5 сентября 1477 года, доставленного специальным посланником московским татарином Темешем:

«А се говорити Темешу татарину от великого князя Ивана царю Зенебеку. Князь велики Иван челом бьет. Князь велики послал видети твое здоровье… А се речь говорити Темешу царю Зенебеку наедине, где будет пригоже. А Яфар Бердей бы туто был.

Князь велики Иван повестует: прислал еси ко мне своего человека Яфар Бердея. А говорил ми от тобя твой человек Яфар Бердей о том, что по грехом коли придет на тобя истома, и мне бы тобе дати опочив в своей земли. Ино яз и первие того твоего добра сматривал; коли еси был казаком, и ты ко мне такжо приказывал, коли будет конь твой потен, и мне бы тобе в своей земле опочив дати. И яз тобе и тогды опочив в своей земли давал, а и нынеча есми добру твоему рад везде. А каково придет твое дело, а похочешь у меня опочива, и яз тобе опочив в своей земли дам и истому твою подойму» . [101] ПДК. Стр. 13–14.

Приют в Москве в конце концов получили и враги хана Джанибека, братья Менгли-Гирея, Нордоулат и Айдар, первоначально захваченные литовцами и содержавшиеся в Киеве. Произошло это, конечно, не без ходатайства их владетельного брата. Иоанн III Васильевич через своего посланника князя Ивана Ивановича Звенца в апреле 1480 года отправил крымскому хану любопытное послание, сохранившееся в архивах посольского приказа:

«Князь велики велел тобе говорити: нынеча еси ко мне ярлык свой прислал да и с своими послы еси приказал и с моим человеком с Иванчею о своей братье о царех о Нурдовлате да о Айдаре, что недруг твой король взял их к собе и держал их в своей земли на Киеве, а на твое лихо; и мне бы твоего для дела оттоле их к собе взяти. И яз их к собе взял твоего для дела, а держу их у собя и истому своей земле и своим людем чиню тобя деля…» . [102] ПДК. Стр. 17–18. Бывший казак, а потом крымский хан Джанибек, и царевичи, братья Менгли-Гирея, и многие-многие другие нашли в Московском княжестве не просто «опочив», эта земля стала их родиной, родным домом их будущих детей и внуков. Наверное, так же средневековая Голландия перед своим будущим расцветом давала приют изгоям со всей Европы.

Орда Заволжская, орда Казанская, орда Загатайская, орда Перекопская. Окасские или Ногайские татары, сообщает Матвей Меховский, позже других отделились от татар Заволжских « …и стали жить близ крепости Сарай, приблизительно за семьдесят или немного менее лет до 1517 года, и в короткое время [эта 4-я орда]чрезмерно размножилась до такой степени, что в настоящее время она стала самою многочисленною и большою… Со стороны восточной их владения прилегают к Московии, и они часто вторгаются в ея пределы и грабят её» . [103] Замысловский. Стр. 349.

Особое место среди всех татар занимали козаки. Их орду пополняли выходцы из других племён, лица, не признающие норм общежития в своих землях, преступники, укрывающиеся от правосудия, авантюристы, ищущие лёгкой добычи, и просто изгои. В XIX – начале XX века, в эпоху революционного романтизма, российские и даже европейские литераторы и историки видели в таком сообществе высшую форму народоправства, прообраз пролетарской республики будущего. Сейчас, когда прошло время, стоит признать, что казацкая орда являлась не прообразом будущего, а угасающим отблеском прошлого, осколком древнейшей степной демократии, где атаман избирался на время простым большинством голосов, а все вопросы решались сообща на общей сходке – курултае. Там же, на общей сходке, делилась и награбленная добыча. Профессор Санкт-Петербургского университета Егор Егорович Замысловский, исследуя «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского, приводил описание такой орды:

«Пятою ордою считают ту, которая не имеет царя, и её называют Казацкою (Cazacca). По всей вероятности, к этой же орде следует отнести и известие Меховскаго о том, что в Сарматии Европейской, в Аланских степях, прилегающих к р. Дону, бродили Казаки (Kazacii) и жили грабежом» . [104] Замысловский. Стр. 349–350.

Далее профессор Замысловский замечает:

« Известие Меховскаго о Казацкой орде нельзя относить к той Казацкой орде, которая впоследствии называлась Киргиз-Кайсацкою, хотя она и появилась во второй половине XV в. и стала с этого времени быстро усиливаться, так как эта орда была сплоченною, имела своих ханов и кочевала в нынешней области Оренбургских Киргизов…“Киргизския орды, которыя известны также и под именем Казачьей орды, но, по худым делам, называют сами себя Сара-Кайсаками (Степными Казаками) и Киргизами…”» . [105] Замысловский. Стр. 350.

Кроме пяти перечисленных Матвеем Меховским татарских орд, он упоминает ещё об одном народе: «живущем, “как сообщают Русские”, близ Каспийскаго моря, на востоке. Эти Татары Волосатые (Criniti) называются своими соотчичами Калмыками (Kalmuchy) и язычниками, так как они не исповедывают магометанской религии. Они не бреют волос на голове, за исключением юношей, которые носят косу, в виде двух дуг, протянутых от праваго уха, а от других от леваго, к плечам, в знак девства» . [106] Замысловский. Стр. 350–351.

Помимо татар, живущих в степи, были и другие татары, о которых в нашей истории вспоминали не очень часто. Француз ский рыцарь Гилльбер де-Ланноа, военный-авантюрист, путешественник и пилигрим, который в 1413 году отправился в Пруссию для подготовки крестового похода против неверных (к неверным рыцари-крестоносцы причисляли не только литовцев-язычников, но и христиан греческого обряда, и даже польского короля и герцога померанского, которые, по мнению прусских рыцарей, «благоприятствовали сарацинам»), [107] Ланноа. Стр. 20. оставил для потомков описание своих странствий по русскому северу и землям восточной Европы. Вот, например, его описание татарских поселений в землях Великого князя Литовского Витовта (по литовски – Výtautas, по польски – Witóld), вблизи города Вильно (нынешний Вильнюс): «…В упомянутых Троках и вне их во многих селениях находится большое количество татар, которые живут там коленами. Они – настоящие сарацины, не имеют ничего христианского и говорят особенным языком, называющимся татарским (nommee le Tartre)… От Вильны сюда – 7 лье…» . В другой раз, выполняя роль посла французского и английского королей к тому же князю Витовту – Витольду, Гилльбер де-Ланноа видит его «вместе с женой и в сопровождении татарского князя, и многих других князей, и княгинь, и рыцарей…» . [108] Ланноа. Стр. 37.