Мария Филимонова - Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции
- Название:Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-907189-82-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Филимонова - Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции краткое содержание
Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
М. А. Филимонова
Дихотомия «Свой/Чужой» и ее репрезентация в политической культуре Американской революции
Введение
«Мы» и «Они» – одна из древнейших бинарных оппозиций человеческого сознания. Представление о себе всегда формируется в связи с представлением о другом 1 1 См.: Нойманн И.Б . Использование Другого. Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М., 2004. С. 68; Репина Л.П . «Национальный характер» и «образ другого» // Диалог со временем. 2012. Вып. 39. С. 13.
. Соответственно, образы Других складываются во все эпохи и у всех народов. Ц. Тодоров определял Других как группу, к которой Мы не принадлежим. Для мужчин это женщины, для бедных – богатые и т.п. 2 2 Todorov Т . The Conquest of America. The Question of the Other. N.Y., 1992. P. 8.
Образы Других, следовательно, могут быть гендерными, социальными, этническими, религиозными и т.д.
Особенно актуальной политика образов становится в переломные эпохи, в частности, в периоды революций. Революция сопровождается сломом традиционных представлений в самых разных сферах жизни. Возникает потребность в новых образах. Меняется, иногда весьма радикально, набор представлений о прошлом и будущем. Пересматривается набор значимых имен и меняются их оценки. Прежние герои теряют актуальность, а то и демонизируются, на их место приходят новые персонажи национального пантеона. Конечно же, ломается вся существующая система потестарной имагологии – и конструируется заново. В ходе революции также изменяется представление нации о самой себе, своих союзниках и врагах. Революции Нового времени, как правило, сопровождаются активным нациестроительством.
Американская революция конца XVIII в. не была здесь исключением. Она стала толчком и основой для создания новой американской нации. Внешнеполитические образы в сознании американцев также радикально изменились за время революции. Характерный пример – трансформация образов Англии и Франции в ходе Войны за независимость. Англия из «родины-матери» превращается во «враждебного чужого». В восприятии Франции исчезает традиционный антикатолицизм, сменяясь доброжелательством к главному союзнику США. Поэтому исследования ментальности Американской революции представляются важными и целесообразными.
Имагология – одно из актуальных, бурно развивающихся направлений исторической науки. Впервые проблему изучения «чужого в культуре» поставили еще основатели школы «Анналов» Л. Февр и М. Блок. Имагология как самостоятельное научное направление стала оформляться в середине XX в. Причем первым из ее многочисленных ныне подразделений стала компаративная имагология, т.е. изучение образов Других, национальных образов, этнических стереотипов. В последнее время появился термин аллология, т.е. изучение Других в широком смысле, не обязательно связанное с внешней политикой.
На теоретическом уровне проблему поставили постструктуралисты. Именно они обратили внимание на то, что текст сообщает читателю не только то, что туда закладывал автор: текст может выражать сам себя. Они пришли к выводу, что источник сообщает не только и не столько о событиях, сколько об образах событий. И они же поставили вопрос об изучении дискурса, риторики. Текст требует не только прочтения, но и расшифровки его языка, содержащихся в нем клише и стереотипов. М. Фуко, Р. Барт, Х. Уайт и другие постструктуралисты поставили проблему отличия образа от реальности. С их точки зрения, исторические источники отражают именно образы, риторические практики, дискурс 3 3 Напр.: White H . The Content of the Form: Narrative Discourse and Historical Representation. Baltimore – London, 1997; Барт Р . Миф сегодня // Барт Р . Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 72–130; Фуко М . Археология знания. К.: Ника-Центр, 1996.
. Постструктурализм послужил мощным толчком к развитию имагологии. Работы пост-структуралистов показали, что язык не является нейтральным средством трансляции мыслей и чувств человека. Языковые средства могут быть использованы также для навязывания обществу определенных представлений 4 4 Классическими примерами исследования языка власти в самых далеких от политических институтов сферах являются работы М. Фуко.
. На этой базе имагология начала успешное развитие. К 1980-м гг. во Франции, Германии, Нидерландах были созданы имагологические научные центры.
Важным стимулом для имагологических исследований стали новые концепции национальной идентичности, сложившиеся во второй половине XX в. Две различные школы историков и политологов, сложившиеся в XX в. – примордиалисты и конструктивисты – по-разному трактуют природу и происхождение наций. Примордиалисты (К. Гирц, Э. Шилз, У. Коннор) считают этнос сообществом, скрепленным прежде всего кровнородственными связями 5 5 См.: Барбашин М.Ю . Современный западный примордиализм: методологические проблемы в изучении этничности // Гуманитарный ежегодник. 2011. № 10. С. 362–371.
. Конструктивисты (Б. Андерсон, Э. Геллнер, Э. Хобсбаум, С.Г. Кара-Мурза) считают, что нация – искусственный конструкт 6 6 Геллнер Э . Нации и национализм. М., 1991. С. 35; Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 г. СПб., 1998. С. 17–20; Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М., 2001. С. 30; Кара-Мурза С.Г . Демонтаж народа. М., 2007.
. Для его возникновения, в частности, и нужны образы Других: союзников, врагов, объектов мессианистских устремлений или, напротив, моделей для подражания. При сравнении с Другими формируется собственная идентичность.
Наконец, весьма влиятельной оказалась концепция «ориентализма» Э. Саида, который подчеркивает искусственный характер существовавшего на Западе образа Востока. Ориентализм выступал как особый язык и стиль мышления. Он проявлялся через различные культурные механизмы: научный дискурс, литературные клише, поэтические образы и т.п. При этом образ Востока ни в коем случае не являлся нейтральным; он служил созданию и поддержанию западной гегемонии на Востоке. Э. Саид показывает, что те знания о Востоке, которые были распространены на Западе, мало что говорили о самом Востоке, но больше о стремлении Запада навязать свои представления людям и культуре народов, которые подпали под его власть. Это позволяет объяснить, каким образом небольшая кучка европейцев удерживала власть над огромным населением Азии и Африки. Вообще, культурные связи здесь играли куда более важную роль, чем прямое господство и грубая сила. Важным фактором в этой «микрофизике» империализма являлся «объединяющий дискурс» империализма. Все делалось для того, чтобы связать западную и местную культуру неразрывно, чтобы перемены стали невозможными. Саид выделяет зоны понимания, которые стали общими и для колонизаторов, и для колонизуемых, и составляли основу «культурного империализма». В итоге имперская власть предстает не как материальный феномен, а как эпистемологическая система. Необходимая часть демонтажа западного господства – «деколонизация языка» 7 7 Саид Э . Ориентализм. Западные концепции Востока. М., 2006.
.
Интервал:
Закладка: