Пол Джонсон - Популярная история евреев

Эта способность Маймонида поглощать массу труднейшего материала, религиозного и светского, развилась у него очень рано. Равно как и решимость пересказать все узнанное еврейскому миру в упорядоченной и рациональной форме. Ему не было еще и шестнадцати, когда он закончил свой « Трактат о логике» . Затем в 1158 г. последовал его астрономический « Трактат о календаре» . В возрасти двадцати двух лет он взялся за свой главный труд, « Комментарий к Мишне» , завершив его в Фустате в 1168 г. Работа была эквивалентом суммы христианских школяров и содержала массу светского материала о животных, растениях, цветах и естественной истории, а также о психологии человека. Значительная ее часть написана в тот период, когда он с семьей пытался найти место для безопасной жизни. «Меня бросало из одного конца мира в другой», рассказывает он. «Лишь богу ведомо, что некоторые главы сложились у меня во время блужданий, другие – на борту судна». Позднее он переключился на задачу кодификации талмудического права. Работа получила название « Мишне Тора» , содержит 14 томов и была закончена через 10 лет, в 1180 г. К этому времени гибель Давида заставила его заняться медицинской практикой. Он был также активно работающим судьей и в свое время возглавил еврейскую общину в Египте, хотя никогда не носил официального титула нагида . Огромное число людей со всей еврейской диаспоры обращалось к нему за советом по переписке; опубликовано свыше 400 образчиков его responsa на иврите. Но он нашел время и для того, чтобы начать в 1185 г. свой наиболее известный и воистину замечательный труд – трехтомное « Руководство для находящихся в затруднении» , разъясняющее фундаментальные вопросы теологии и философии иудаизма, которое он окончил около 1190 г.

Маймонид весьма серьезно относился и к своим занятиям медициной, которые в первую очередь и прославили его в нееврейском мире. Он много писал о диете, лекарствах, лечении. Известны его 10 медицинских работ; возможно, что существуют и другие. Он читал лекции по физиологии и терапии, а также по иудейской религии и праву. Лечил визиря Саладина, Аль-Фади аль-Байсами, который платил ему ежегодное вознаграждение, а позднее и сына Саладина, ставшего султаном в 1198 г. Его приглашали стать придворным врачом «короля франков», а также Ричарда Львиное Сердце и Амальрика – короля Иерусалима, но он отклонил эти приглашения. Арабские источники свидетельствуют, что он считался одним из авторитетнейших врачей мира, причем был особенно искусен в лечении психосоматических заболеваний. У арабов была поговорка: «Медицина Галена хороша лишь для тела; медицина Маймонида лечит душу и тело».

Жизнь его была примером героического усердия и общественного служения, он посещал больных в больницах и принимал их на дому. Своему любимому ученику, Иосифу бен Акнину, он писал:

«Я приобрел высокую репутацию среди великих мира сего, таких, как главный кади, эмиры, дом Аль-Фадра и другие благородные горожане, которые платят совсем немного. Для простых людей слишком трудно добираться в Фустат, чтобы показаться мне, и я провожу целые дни, посещая больных в Каире, так что когда я возвращаюсь домой, то чувствую себя слишком уставшим, чтобы продолжить свои занятия с медицинскими книгами. А ведь ты знаешь, сколько времени нужно добросовестному человеку нашей профессии, чтобы сверить источники и убедиться, что все его выводы обоснованы и подкреплены надежными и авторитетными ссылками».

Другому своему адресату, Самуилу ибн Тиббону, он писал в 1199 г.:

«Я живу в Фустате, а султан – в самом Каире, и расстояние между этими точками вдвое больше субботнего перехода [т. е. 1,5 мили]. Мои обязанности у султана нелегки. Я должен посещать его каждое утро. Если ему нездоровится или заболел кто-либо из его детей или гарема, я не покидаю Каира и провожу большую часть дня во дворце. Если болен кто-то из придворных деятелей, я остаюсь там на весь день… Даже если ничего не происходит, мне не удается вернуться в Фустат до полудня. Вернувшись усталым и голодным, я обнаруживаю, что мой двор полон людей высокого и низкого происхождения, неевреев, богословов и судей, ожидающих меня. Я спешиваюсь, мою руки и умоляю дать мне поесть – хотя бы раз в сутки. Затем я иду к своим пациентам. Их очередь не иссякает до темноты, иногда до двух часов ночи. Я разговариваю с ними лежа на спине от усталости. К ночи я иногда так устаю, что не могу говорить. Поэтому израильтяне не могут пообщаться со мной, кроме как в субботу. Тогда они все приходят ко мне после службы, и я даю им советы на следующую неделю. После этого они немного занимаются (после полудня) и уходят. Некоторые из них возвращаются и занимаются до вечерней молитвы. Вот такой у меня распорядок дня».

Через год после написания этого Маймонид почувствовал, что не может больше посещать султана, и стал вместо этого давать письменные инструкции его врачам. Но он продолжал давать медицинские, юридические и богословские консультации до самой смерти в 1204 г., на семидесятом году жизни.

Вся жизнь Маймонида была посвящена служению еврейской общине и в какой-то степени людям вообще. Это соответствовало главной социальной доктрине иудаизма. Однако помогать общине Фустата и даже неевреям Каира было недостаточно. Маймонид сознавал, что обладает большой интеллектуальной энергией и, что не менее важно, способностью ее производительного использования. Евреи были созданы для того, чтобы вызывать брожение человечества, просвещать неевреев. У них не было ни государственной власти, ни военной силы, ни обширных территорий. Но у них был разум. Их оружием был интеллект и логическое мышление. Поэтому ученый имел высокий статус в их среде и высокую ответственность; на плечи ведущего ученого ложилась самая трудная задача – идти в первых рядах тех, кто превращает дикий и иррациональный мир в разумный в соответствии с предначертаниями Высшего Разума.

Этот процесс рационализации по-еврейски начался с введения монотеизма и установления его в связи с этикой. Первым за эту работу взялся Моисей. Характерной особенностью Маймонида было то, что он не только выделял уникальность Моисея (единственный пророк, общавшийся непосредственно с Богом), но и подчеркивал его роль как мощной интеллектуальной силы, создающей порядок из хаоса. И постоянной задачей евреев было раздвигать границы разумного, расширяя территорию Божьего царства разума. Филон, бывший во многих отношениях предшественником Маймонида, тоже видел в этом задачу иудаистского богословия. Оно должно было служить в первую очередь щитом для евреев, несущих человечеству истину, которую они получают напрямую от Бога, и во вторую – средством цивилизации пугающе иррационального мира. Филон мрачно смотрел на перспективы реформирования условий человеческого существования. Он пережил ужасающий погром в Александрии, который затем описал в своих исторических работах « In Flaccum» и сохранившейся в отрывках « Legatio in Gaium» . Недостаток разума способен превратить людей в чудовищ, которые хуже животных. Антисемитизм явился одним из воплощений человеческого зла, поскольку он не только иррационален сам по себе, но и, отвергая Бога, олицетворяет глупость. Еврейские же интеллектуалы своими писаниями могли побороть глупость человеческую. Вот почему в своей книге « De Vita Mosis» он пытался донести еврейский рационализм до читателей-неевреев и почему в « Legum Allegoriarum» он стремился изложить в аллегорической форме ряд наиболее сложных идей Пятикнижия для еврейских читателей.