Андрей Павлов - Запасная столица

Здесь же будет интересным, в добавление к техническим характеристикам строительства бункера, привести и еще кое-какие сведения сравнительного свойства. Известно, что у Гитлера тоже были подземные бункеры. И у Черчилля, оказывается. И даже за океаном у Рузвельта. Глубина гитлеровского бункера в Берлине составляла 16 метров, близ Винницы – 12 метров. У Черчилля в Лондоне убежище располагалось на глубине всего в 2 этажа. У Рузвельта, в недоступных Штатах, – тоже в 2 этажа.

Сталинский бункер, повторим еще раз, ушел в землю на глубину в 37 метров! Это высота 12-этажного дома. «Величие» Сталина сказалось и здесь. Пока мы ничего не знаем о стадии проектирования объекта. Утверждал ли проект сам Сталин?

Военные специалисты утверждают, что уникальное убежище выдержало бы удар и современной атомной бомбы.

Если опереться все-таки на предположение, что строительство бункера началось в марте 1942 года, а также имея В виду решение Правительства о создании в Самаре мощной станции радиовещания Всесоюзного значения, необходимо остановиться на одном событии, возможно, объясняющем необходимость этих объектов.

Последнее время в различных публикациях стала упоминаться операция немецкой разведки под кодовым названием «Кремль». Детали ее нам мало известны. Возможно, они все еще хранятся в органах нашей военной разведки под грифом «Совершенно секретно». Или в германских архивах. Придет час, узнаем и мы подробности. Общий замысел операции «Кремль» состоит в следующем: дезинформировать Ставку советского командования, Генеральный штаб Красной Армии о планах вермахта в летней кампании 1942 года. Якобы главной и единственной целью немецкой армии в 1942 году по-прежнему остается Москва.

Придет весна, подсохнут измучившие осенью русские дороги, и наступление, куда более мощное, чем в октябре и ноябре 41-го, неминуемо приведет к краху столицы. Генеральный же план Ставки Гитлера под кодовым названием «Голубое» и «Мышь», утвержденный как директива за № 41 5 апреля 1942 года, обязывающий развернуть в лето 1942 года главные силы на Юге, имея целью Сталинград и нефть Кавказа, должен оставаться в тени за семью печатями. Дезинформация выглядела убедительной: после разгрома в декабре 1941 года, против Москвы осталась сосредоточенной мощная армейская группировка. Действительно, было бы странно, если бы она, значительно окрепшая за зиму, осталась в бездействии.

Перед разведывательными органами вермахта стояла важная и трудная задача: довести дезинформацию искусно, не вызывая подозрений в ее подлинности, до сведения Ставки Красной Армии. Очевидно, усилия ведомства адмирала Канариса в осуществлении операции «Кремль» увенчались успехом. Ставка и Генеральный штаб Красной Армии не исключали возможности мощного немецкого наступления на Москву летом 1942 года.

Сейчас даже и широкому читателю, мало знакомому с тайнами сверхсекретных органов, известно: немецкая разведка в годы войны работала квалифицированно. Сотни заброшенных в тылы Красной Армии агентов и диверсантов, создание прекрасно законспирированных и действенных резидентур.

В книге «Цена победы. Великая Отечественная: неизвестное об известном» Б. Соколов, на основании данных английского журналиста и разведчика Е. X. Кокриджа, почерпнутых им в архивных материалах немецкого отдела «Иностранные армии – Восток», приводит два эпизода, подтверждающих успехи немецкой разведки.

Владимир Миницкий, видный политработник, перед войной работавший в Секретариате Сталина, взятый в плен 13 октября 1941 года под Вязьмой, был завербован немцами. Псевдоним – «438». Через восемь месяцев, с внушающей доверие безукоризненной легендой, он возвратился в кадры Красной Армии и даже стал работать в Государственном Комитете Обороны. 14 июля 1942 года в донесении своим новым хозяевам из ведомства адмирала Канариса агент «438» сообщил о подробностях совещания маршалов Шапошникова, Ворошилова и Наркома иностранных дел Молотова с главами военных миссий Великобритании, США и Китая. Такое совещание действительно имело место. В октябре 1942 года «438», не разоблаченным, перешел фронт и до конца войны работал в органах немецкой разведки.

Другой, тоже бывший политработник, Петр Таврин, взятый в плен под Ржевом 30 мая 1942 года, завербованный и, опять же, с правдивой легендой вернувшийся, работал в Наркомате Обороны и Генеральном штабе Красной Армии.

И – сколько еще пока не известного нам!

Как видим, у немецкой разведки были реальные возможности и средства довести тщательно разработанную дезинформацию до высокопоставленных органов Красной Армии.

А подтверждением того, что операция «Кремль» сработала в желаемом направлении, следует считать факт общеизвестный: летом 1942 года, после нашего поражения под Харьковом, Сталинград оказался почти оголенным перед немецкими войсками. Первые атаки врага отбивали, главным образом, рабочие-ополченцы из наскоро сформированных батальонов.

Таким образом, спешное строительство в Самаре бункера в 1942 году и, особенно, – мощной радиостанции, нельзя ли считать следствием успешно проведенной немецкой разведкой операции «Кремль»?

Постановка вопроса о начале строительства бункера – когда же? – вроде бы ни коим образом не отражается на главном: бункер был построен. В конце концов, не столь уж важно нам сегодня уточнять – когда же? Однако… потяни ниточку – клубок объявится, запутанный.

Мое желание установить истину подогревается некоторыми, пока еще разрозненными, но и настойчивыми публикациями историков с совершенно новым взглядом на события, предшествовавшие началу Великой Отечественной войны. Речь идет о том, что якобы Советский Союз в лице Правительства и Генерального штаба Красной Армии, исходя из твердого убеждения в неизбежности уже близкой войны с Германией, разработал оперативно-тактический план упреждения немецкой агрессии. Суть этого плана, предположительно, состояла в следующем: до окончательного развертывания войск вермахта на западных границах России нанести свой удар, т. е. начать войну первым. По пословице: «Лучший вид обороны – наступление».

В российской истории встречалось подобное. Незадолго перед началом Отечественной войны 1812 года князь и генерал Багратион, предвидя близкие события, подал государю Александру I обширную записку с уже разработанным в деталях предложением-планом: пока Наполеон еще не собрал в единую «Великую армию» разноязычные войска Европы, нанести ему упреждающий удар и поражение русскими корпусами на чужих территориях. Но государь оставил тактические соображения полководца без ответа, значит, и согласия.

Руководители Генерального штаба Красной Армии, особенно маршал Шапошников, образованнейший специалист, конечно же, знали эту страницу военной истории России.