Раффи - Меликства Хамсы

Мелик Аван пользовался уважением и российского правительства. В дни царствования Анны Ивановны (1734) он отправился со своей свитой в Россию, где встретил прекрасный прием. Государыня за услуги, оказанные им Петру Великому во время персидских походов, пожаловала мелику Аван-хану чин генерал-майора и различные ордена. Всей его свите также были пожалованы ордена, чины и пенсии.

Позже, во время царствования Елизаветы Петровны, мелик Аван-хан, уже в преклонном возрасте, снова отправился в Россию, взяв с собой свою семью. Знатный владетель Карабаха вновь был удостоен орденов и других знаков высочайшей милости, хотя целью его миссии было не личное тщеславие, а спасение своей несчастной страны. Августейшая дочь Петра Великого пожелала лично увидеть престарелого героя, и ему была назначена аудиенция в Санкт-Петербурге. Граф Миних и граф Разумовский представили мелика Аван-хана и его семью императрице. Во время приема государыня, увидев юную красавицу, внучку мелика, пожелала оставить ее у себя во дворце в качестве фрейлины. До отъезда семейства Аван-хана из Санкт-Петербурга она жила во дворце, и лишь после настойчивых просьб мелика государыня позволила ей вернуться с родителями на родину, щедро одарив ее.

После возвращения на родину, в Дизак, мелик Аван-хан прожил недолго, он скончался в 1744 году и похоронен в усыпальнице церкви своей крепости Тох. Его старший сын мелик Арам правил всего год, после чего власть перешла к младшему сыну мелику Есаи, который, как мы увидим далее, был предательски убит Ибрагим-ханом Шушинским. Большинство потомков мелика Аван-хана стали жертвой предательства. Поэтому его вдова Гоар-ханум была вынуждена покинуть родину и вместе с оставшимися детьми переселиться в Астрахань, а оттуда в Кизляр. К роду мелика Аван-хана и его брата принадлежат князья Сумбатяны, князья Меликовы и Айрапетяны, занимавшие высокие должности в Астрахани, Санкт-Петербурге и Москве.

(1) Эта версия не подтверждается источниками. Согласно свидетельству участника освободительной борьбы в Сюнике, Давид-бек заболел и скончался в крепости Алидзор в 1728 г. (см «История армянского народа», т. IV, Ереван, 1972, с. 170-171, на арм. яз.)

(2) Десятого марта 1735 г. между Россией и Персией был подписан Гянджинский договор, по которому Россия возвращала Персии все территории в Прикаспии. Персия брала на себя обязательство не передавать эти территории никакой другой державе и не заключать сепаратного мира с Турцией. Однако, нарушив это условие, Персия уже в 1736 г. заключила сепаратный договор с Турцией.

Появление Панах-хана

После того как Надир-шах провозгласил себя в Муганской степи царем, он переселил в Хорасан довольно значительную часть кочевавшего в степях, расположенных на правом берегу Куры, тюркского племени, которое по названию местности называлось джеванширцы, и поселил их в провинции Сархас. Основным занятием джеванширцев были скотоводство и разбой. Для сохранения мира в стране Надир счел наиболее благоразумным переселить это беспокойное, полудикое племя в глубь Персии.

К одному из родов этого племени, называемого сарыджаллы, принадлежал и некий Панах, который после переселения в Персию сумел получить незначительную должность при дворе шаха. Для исполнения этой должности не надо было обладать никакими достоинствами, кроме зычного голоса, чтобы в соответствии с обычаями этой страны оглашать на городских площадях царские приказы. Панах обладал этим достоинством и стал шахским глашатаем. Его называли «джарчи» Панах. Он исполнял эту обязанность до тех пор, пока, совершив какое-то преступление, вынужден был бежать в родные края, дабы избежать смертного приговора. Как преступник он скрывался в степях Карабаха, ведя незаметную, бродячую жизнь.

Затем он обратился к мелику Алахкули-султану, владетелю Джраберда, и нашел у него прибежище. Мелик назначил его сборщиком налогов в своих селах. И хотя из Персии несколько раз приходило строгое указание задержать Панаха и выслать его обратно, но он, пользуясь покровительством мелика, остался на свободе.

После того как Надир-шах был убит в Хорасане своими придворными (1747), в Персии развернулась ожесточенная борьба за власть. В различных местах появились претенденты на престол, многие провинции взбунтовались. В Мешхеде власть захватил его внук Шахрох, в Атрпатакане – его племянник Аделъ-шах, брат которого Ибрахим-мирза, впоследствии ослепив родного брата, сам взошел на престол. Во время этой смуты джеванширцы, переселенные Надиром в Хорасан, вернулись в карабахские степи.

Для «джарчи» Панаха опасность наказания, смерти миновала, и он почувствовал себя свободным. Этот человек, простодушный сын степей, прожив долгие годы в обстановке дворцовых интриг, перенял у персов присущие им хитрость и коварство.

На службе у грозного джрабердского мелика Алахкули-султана он уже занимал видное положение. Когда Панах прослышал о смерти Надир-шаха и возвращении своих соплеменников из Хорасана, он оставил эту службу, переселился к джеванширским пастухам и вначале жил привычной для них жизнью. Но постепенно ему удалось склонить на свою сторону наивных пастухов и, сместив прежнего старшину племени, занять его место.

Эта ничтожная должность была лишь средством, с помощью которого Панаху удалось объединить под своим началом несколько кочевых племен. Но его тщеславие не было удовлетворено. Когда после смерти Надира его племянник Адель-шах стал царем в Тавризе, он послал в Карабах человека, по имени Амир-Аслан-хан, чтобы навести там порядок. Положение персидских шахов в это время было столь шатким, что они ни дня не чувствовали себя в безопасности. Поэтому, стремясь извлечь как можно большие выгоды из своего положения, они за несколько туманов продавали должности, награды, титулы и т. д. «Джарчи» Панах также воспользовался этой ситуацией и получил от Адель-шаха при посредничестве упомянутого Амир-Аслан-хана титул хана.

Но Панах был умным человеком: он решил создать более основательное княжество, во главе которого должен был, конечно, встать сам. А для осуществления этого замысла имелось множество препятствий, главным из которых были условия существования его племени.

Джеванширцы – народ пастушеский и кочевой – зиму проводили на равнине, простиравшейся вдоль правого берега Куры, живя в переносных шатрах или землянках, а с начала весны до поздней осени пасли свои стада в горах Карабаха. Не имея постоянного места проживания, они не обладали и земельной собственностью. Так как весь Карабах находился под властью армянских меликов, они вынуждены были платить им десятину со своих баранов за право пасти скот на пастбищах меликов.