Раффи - Меликства Хамсы

Прибытие католикоса Саргиса в Тифлис, естественно, не могло не вызвать недовольства «Копьеносца», тем более, что вскоре стали очевидны и симпатия царя Георгия к католикосу Саргису, и притязания последнего стать пастырем всех проживающих в Грузии переселенцев из Карабаха.

Необходимо отметить, что этого желали и сами карабахские беженцы. Этот народ привык жить независимо от Эчмиадзина, иметь свое особое духовное правление, каким был на протяжении веков католикосах Агванка. А Саргис был одним из представителей этого католикосата.

Еще в то время, когда армяне Карабаха пребывали в области Гандзак, они избрали Саргиса своим католикосом. Теперь же, перебравшись в Грузию, они хотели сохранить свою, независимую от Эчмиадзина духовную власть в лице того же Саргиса. Напряженные отношения царя Георгия с Эчмиадзином также способствовали осуществлению желания карабахцев*.

* Причина напряженных отношений между царем Георгием и Эчмиадзином хотя и была сама по себе весьма незначительна, но с точки зрения религиозной выглядела достаточно серьезной. Когда народ вследствие эпидемии бежал из Карабаха в Грузию, то перенес с собой и ужасную заразу. Тогда царь Георгий обратился в Эчмиадзин к католикосу Гукасу с просьбой выслать в Грузию Копье – одну из святынь Эчмиадзина, исцеляющую заразные болезни. Католикос Гукас отказался выполнить просьбу царя, так как, во-первых, эпидемия объявилась и в самом Вагаршапате и они сами испытывали необходимость в помощи святого Копья, а, во-вторых, он сомневался в том, что грузинский царь возвратит упомянутую святыню обратно.

Но так как Георгий продолжал настаивать, то католикос вынужден был уступить и послать святыню с упомянутым «Копьеносцем», архиепископом Ованесом. Но после того как святыня была доставлена в Тифлис и все необходимые торжества совершены, ее назад не вернули. Из Эчмиадзина неоднократно просили вернуть святыню, но грузинский царь, неизменно ссылаясь на различные причины, отказывал. В конце концов архиепископ Ованес с помощью мелика Абова ночью тайно похитил святыню и бежал в Эчмиадзин. Возможно, после этого случая его и стали называть «Копьеносцем».

Все это очевидно противоречило, с одной стороны, интересам «Копьеносца» как главы армянской церкви в Грузии, и с другой – компетенции Эчмиадзина. Поэтому, когда царь Георгий предложил католикосу Гукасу назначить католикоса Саргиса пастырем карабахских беженцев, Гукас категорически отверг просьбу царя, что и послужило причиной длительных разногласий между грузинским царем и Эчмиадзином.

Георгий, огорченный отказом Эчмиадзина, объявил, что, если его просьба не будет выполнена, то он не позволит ни одному представителю Эчмиадзина пересечь границу Грузии и собирать с местных армян церковный налог.

Католикос Гукас, понимая, что это приведет к полному обособлению проживающих в Грузии армян от Эчмиадзина, вынужден был пойти на уступки. Он обещал выполнить просьбу царя, но с условием, что католикос Саргис лично прибудет в Эчмиадзин для получения своей должности.

Католикос Саргис вместе со своим племянником вардапетом Багдасаром отправился в Эчмиадзин. И несмотря на то, что им там был оказан холодный прием, католикос Гукас, желая прекратить спор с грузинским царем, назначил Саргиса настоятелем Ахпатского монастыря и одновременно пастырем карабахских беженцев. То же двумя своими грамотами подтвердил царь Георгий: одна из них была обращена к карабахским беженцам, а другая – к самому Саргису.

Но в Эчмиадзине с Саргиса взяли обещание, что он будет использовать титул и печать не католикоса, а архиепископа и главы епархии. И хотя Саргис согласился с этими условиями, его противоречия с представителями Эчмиадзина в Тифлисе не были преодолены полностью.

Не успел Саргис привести в порядок свои дела, как из Карабаха прибыл новый католикос. Это был католикос Симон-младший из монастыря Ерек Манкунк, бежавший в Тифлис от притеснений Ибрагим-хана.

Но на сей раз представители Эчмиадзина в Тифлисе не стали с ним церемониться. Табакерка вардапета Ованеса-«шахагедан»*, подобно шкатулке фокусника, имела два отделения: из одного отделения нюхал табак он сам, а из другого предлагал понюхать тем, кого следовало отправить в мир духов. Католикосу Симону было предопределено воспользоваться нюхательным табаком именно из этого отделения. Утром он покинул Тифлис и выехал в Гандзак. Еще в пути у него выпали волосы, и по приезде в Гандзак он скончался. Это был последний католикос монастыря Ерек Манкунк.

* Нам неизвестно, кто был этот вардапет и почему он носил прозвище «шахагедан», т. е. «посещающий шаха». Мы знаем только, что он был влиятельным церковником в период правления католикоса Ефрема (2).

(1) Ованес (Иоаннес) Чамаширдян (умер в 1817 г.) – архиепископ. В 1800 г был избран армянским патриархом Константинополя. В следующем, 1801 г, был низложен Портой и сослан в город Евдокию. В 1802 г. вновь был переизбран и занимал патриарший престол до 1813 г.

(2) Ефрем I (1748-1835) – католикос всех армян (1809-1830) После избрания Иосифа Аргутинского католикосом всех армян в 1800 г. стал начальником российской епархии армянской церкви. После смерти католикоса Даниила а 1805 г. был избран католикосом всех армян. Не выдержав жестокости в налоговой политике Ереванского Гусейн-Кули-хана, в 1822 г. бежал в Грузию и до 1828 г. находился в Ахпатском монастыре. В 1830 г. отрекся от престола.

В одной из предшествующих глав нашей истории мы в связи с борьбой католикосов в Карабахе заметили, что на протяжении веков всякий раз, когда возникали важные, требующие неотложного решения национальные или общенародные проблемы, сатана подбрасывал какую-нибудь церковную распрю или междоусобицу. Это, хотя и весьма печальный, но факт.

Русские уже овладели Грузией и готовились овладеть всем Закавказьем. Для армян начиналась новая жизнь: персидская деспотия рушилась и должна была уступить правлению христианского государства. Армянские мелики стремились сохранить свои исконные права под протекторатом этого нового государства. Жизнь народа подвергалась всем опасностям переходного периода, существовали тысячи вопросов и проблем, подлежащих решению, – и именно в этот момент в Эчмиадзине вспыхнула борьба за католикосский престол, которая занимала мысли армян до тех пор, пока русские окончательно не утвердились в Закавказье.

27 декабря 1799 года умер католикос Гукас. Появилось множество претендентов на патриарший престол, из которых в конце концов осталось пятеро. Это были: глава армянской церкви в России архиепископ Овсеп, патриарх Константинополя Даниил, епископ Астрахани Ефрем, епископ Давид Энагетци, человек крайне хитрый и неразборчивый в средствах, и, наконец, тифлисский архиепископ Степан, по прозвищу «босоногий»*.