Василий Вишняков - Конструкторы

— Значит, вы считаете, что виноват конструктор? Кто конкретно? Этот… как его… — Председатель заглянул в лежащие перед ним на столе бумаги. — Шашмурин?

— Ни в коем случае, — поспешно и решительно сказал Николай Леонидович, — конструктор всё сделал как надо. Коробка передач рассчитана на высокие динамические нагрузки, выдержала все необходимые испытания. Но, очевидно, фронтовые условия, особенно зимой, в морозы, оказались слишком тяжёлыми. Всего не предусмотришь…

Председатель отвернулся и посмотрел в окно, за которым виднелись высокие трубы теплосиловой. Духов увидел его в профиль. Ни одной характерной черты, свойственной мужчинам той нации, к которой председатель, судя по биографии, принадлежал. И очень похож на представителей другого, тоже небольшого и тоже восточного народа.

— Есть данные, — сказал он скучноватым тоном, — что у вас на заводе эти шестерни делали не из той стали, из какой необходимо их изготовлять. Подсовывали обыкновенную углеродистую сталь вместо, — председатель опять заглянул в бумаги, — хромоникелевой. Что вы на это скажете?

— Это, на мой взгляд, исключено. Поступающие на склад стали контролируются анализами в заводской лаборатории. Ошибка была бы сразу обнаружена.

— А если заведующий лабораторией — бывший колчаковский офицер? А кладовщик — тоже беляк, лавочник, сбежавший от раскулачивания?

— Любой рабочий, токарь или фрезеровщик, если не по виду, то при обработке отличит простую углеродистую сталь от легированной. Не говоря уже о мастере или контролёре ОТК. Кроме того, каждую коробку принимает представитель военной приёмки.

— Тем хуже. Это значит, что на заводе орудует хорошо организованная банда врагов народа. Свили змеиное гнездо и крепко работают на врага, пользуясь слепотой и преступной беспечностью руководства.

Николай Леонидович чувствовал: председатель комиссии, сам не верит тому, что говорит. И говорит словно бы не для него, а для кого-то третьего, отсутствующего в кабинете.

— Люди здесь работают по восемнадцать часов, — дрогнувшим голосом сказал Духов. — От недоедания и холода многие болеют, но не уходят от станков. Случайся, прямо в цехе умирают, как солдаты, в окопах… Здесь много старых кировцев, приехавших из блокадного Ленинграда…

— Хорошо, можете идти, — прервал его председатель, отворачиваясь к окну.

Ранней весной произошло событие, заставившее быть о передрягах, связанных с высокой комиссией, на завод прибыл нарком Малышев. Он сразу же вызвал себе четверых: Котина, главного конструктора по дизелям Грашутина и их заместителей Духова и Вихмана.

…Николаю Леонидовичу нравился Вячеслав Александрович Малышев — красивый, энергичный, умный, весёлый, удачливый — из тех, про кого раньше в сёлах говорили: «Всё при нём». Вот только росточком, пожалуй, не вышел, но рост, как известно, на Руси не очень-то и ценился: с одной стороны — «дылда», «оглобля», «каланча», с другой — «мал золотник да дорог», «мал да умён — два угодья в нём». Нарком тоже, со своей стороны симпатизировал Духову. При встрече дружески обнял и, похлопывая по плечу, тихо предупредил: «Крепись, брат, плохие вести».

А вести, действительно, оказались хуже некуда, хотя большой неожиданностью не были. Нарком сообщил, что появились отрицательные отзывы фронтовиков о КВ. Танк слишком тяжёл, часто застревает, мосты его не выдерживают, приходится искать брод, терять время на обходы…

Николай Леонидович знал, что такое бывает не только с машинами, — на смену восхищению и неумеренным восторгам приходит равнодушие и даже порицание, но подумал, что подоплёка тут всё же другая — броня танка перестала быть непробиваемой. У противника появились подкалиберные и кумулятивные снаряды, а на танках — новые длинноствольные пушки. Вот и заметнее стало, что у КВ — большой вес и сравнительно невысокая скорость. А тут ещё история с коробкой передач, хотя на КВ устанавливается теперь новая, сделанная Шашмуриным…

— Недавно ГКО специально рассмотрел вопрос о КВ, — сказал нарком. — Выводы для нас с вами крайне неутешительные. Вооружение такое же, как у Т-34, а вес намного больше, скорость и манёвренность хуже. Товарищ Сталин сказал буквально следующее… — Малышев заглянул в блокнот и, невольно передавая характерную жёсткую интонацию, прочитал: «Такой танк нам не нужен. Лучше увеличить выпуск Т-34, а КВ снять с производства». Что вы на это скажете, товарищи?

— Мы давно работаем над новым танком взамен КВ, — подчёркнуто спокойно и бесстрастно ответил генерал Котин. — Ещё в Ленинграде спроектировали КВ-3, КВ-4, КВ-220, но эти работы, к сожалению, не были завершены. Здесь на ЧКЗ наше КБ разработало перспективные модификации — КВ-7, КВ-8, КВ-9. На КВ-7 предусмотрена установка сдвоенных и даже строенных пушек, на КВ-8 дополнительно к пушечному вооружению установлен автоматический огнемёт, а КВ-9 имеет наибольшую огневую мощь благодаря установке стодвадцатидвухмиллиметровой пушки конструкции Петрова. К сожалению, по боевому весу эти образцы даже тяжелее КВ-1, но…

— Это совершенно неприемлемо, — сухо перебил нарком. — Боевой вес не должен превышать сорок, максимум сорок пять тонн, иначе не выдерживают мосты, дороги, танк теряет скорость, застревает, фронтовики недовольны…

— Мы это учли, — невозмутимо продолжал Котин, — и в последнее время начали работы над принципиально новым образцом — танком КВ-13, обладающим свойствами тяжёлого танка при массе среднего. Уменьшение габаритов и массы машины удалось достичь за счёт разработки компактных агрегатов трансмиссии и их более плотной компоновки. Вот этот танк — КВ-13 —вполне может заменить в производстве КВ-1.

— Но когда сможет? — спросил нарком. — Насколько я понял, проектирование только начато. Предстоит его закончить, изготовить опытный образец, провести испытания, подготовить и освоить производство. Когда это будет, Жозеф Яковлевич?

— Сейчас сроки назвать трудно, но мы всемерно ускорим работы,

— Есть месяц, от силы два, чтобы решить вопрос с КВ-1. Иначе его производство будет прекращено без нас.

Котин пожал плечами. Красивое его лицо оставалось непроницаемо бесстрастным.

— Николай Леонидович, — обратился нарком теперь уже к Духову. — Я знаю, что вы мастер находить компромиссные варианты и выход из безвыходных, казалось бы, ситуаций. Что вы можете предложить в данном случае?

Духов был готов к этому вопросу. Он спокойно напомнил, что в 1939 году, при рождении, вес КВ-1 не превышал сорока тонн. С тех пор в машину внесено много изменений — усилена лобовая броня, установлена литая башня. Литая башня — лучше сварной из листовой брони, но это — семь тонн! Другие улучшения, из-за того, что проводились часто наспех, тоже, обычно, увеличивали вес танка. Вот он и потяжелел до сорока семи с половиной тонн. Если же всерьёз заняться модернизацией КВ-1, то танк легко может «похудеть». Для этого надо уплотнить компоновку агрегатов и узлов, уменьшить за счёт этого размеры броневого корпуса и башни, дифференцировать толщину брони…