Александр Дюма - Сальватор

- И все ради нее, разумеется?

- Ну конечно, ради нее! Зато ее признательность не знала границ, она не могла мне ни в чем отказать, даже если дело затрагивало ее честь.

- Объясните понятнее вашу мысль, Жибасье. Когда я увидел, что она вытворяла с Бабиласом, у меня зародился некоторый план, касающийся Карамельки...

- Для Карамельки всегда будет большой честью помочь вам в осуществлении планов вашего превосходительства.

- Я слушаю.

- Вот одна из услуг, оказанных мне этим прелестным существом...

- Одна из сотни?

- Из тысячи, ваше превосходительство! В провинциальном городишке, где мы жили с ней еще неделю тому назад, - мне нет нужды называть этот город: все провинциальные города, как некрасивые женщины, похожи друг на друга так вот, в захолустном городишке, через который мы проезжали и волею случая, о чем я расскажу позже, застряли на несколько дней, жила старая богатая вдова в обществе еще более старого мопса. Эти две развалины снимали первый этаж дома, расположенного на одной из пустыннейших улиц города - все равно что у нас Упьмская улица. Однажды утром прохожу я мимо этого дома и вижу маркизу, вышивающую на пяльцах, а мопс сидит на подоконнике, положив передние лапы на оконную перекладину...

- Вы не путаете с собакой Броканты?

- Ваше превосходительство! Можете мне поверить, что в минуты просветления, то есть когда дует восточный ветер, я способен, как Гамлет, отличить сокола от совы, а уж тем более пуделя от мопса.

- Я был не прав, когда перебил вас, Жибасье. Продолжайте, друг мой. Вы поистине отец своих открытий и изобретатель своих изобретений.

- Я бы поставил себе это в заслугу, ваше превосходительство, если бы благодаря своей просвещенности, которую вам угодно мне приписать, я не знал бы, какой печальный конец ждет всех изобретателей.

- Не стану настаивать.

- А я с вашего позволения, ваше превосходительство, закончу свою историю.

- Заканчивайте, Америк Жибасье.

- Прежде всего я убедился, что в доме живут трое: мопс, маркиза и старая служанка; кроме того, проходя, я увидел через окно столовую... Вы, может быть, не знаете, что я большой любитель живописи?

- Нет, но от этого мое уважение к вам только возрастает,

Жибасье.

Жибасье поклонился.

- И вот через окно я увидел в столовой две прелестные картины Ватто, представлявшие сценки из итальянской комедии...

- Вы любите и итальянскую комедию?

- В живописи - да, ваше превосходительство... Об этих двух картинах я думал весь день, они же занимали мое воображение всю ночь. Я посоветовался с Карамелькой, потому что без ее помощи был бессилен.

"Ты видела мопса богатой вдовы?" - спросил я ее.

Она жалостливо поморщилась.

"Он омерзителен", - продолжал я.

"О да!" - без малейшего колебания подхватила она.

"Я с тобой согласен, Карамелька, - сказал я. - Но каждый день в свете ты можешь видеть, как обворожительные девушки выходят замуж за безобразных мопсов; это называется брак по расчету. Когда мы приедем в Париж, я свожу тебя в театр ее высочества на пьесу господина Скриба на эту тему. Мы, кстати сказать, находимся сейчас отнюдь не в долине слез, где растет один пырей, которым нам приходится питаться с утра до вечера! Если бы мы могли заниматься только тем, что нам по душе, милочка, мы ничего бы не делали. Значит, придется закрыть глаза на внешность маркизова мопса и пару раз состроить ему глазки, на что твоя хозяйка была большая мастерица. Когда мопс будет покорен, ты немного пококетничаешь, потом выманишь его из дома вместе с хозяйкой, а я себе позволю строго наказать его за самодовольство".

Этот последний довод произвел на Карамельку необычайное впечатление. Она на минуту задумалась, потом сказала:

"Идемте!"

И мы пошли.

- И все произошло так, как вы предсказали?

- В точности так.

- И вы стали владельцем обоих полотен?

- Владельцем... Но поскольку рамы могли меня выдать, я в трудную минуту их продал.

- Да, чтобы купить новые за те же деньги?

Жибасье кивнул.

- Стало быть, пьеса, которую только что исполнила Карамелька... продолжал г-н Жакаль.

- ...разыгрывается не в первый, а во второй раз.

- И вы полагаете, Жибасье, - спросил г-н Жакаль схватив за руку философа-моралиста, - что в случае необходимости она даст и третье представление?

- Теперь, когда она твердо знает роль, ваше превосходительство, я в ней не сомневаюсь.

Не успел Жибасье договорить, как все домочадцы Броканты, за исключением Бабиласа, появились на углу Почтовой улицы; к ним присоединились все мальчишки квартала с Баболеном впереди.

В ту самую минуту г-н Жакаль и Жибасье свернули на улицу Урсулинок.

- Вовремя мы управились! - отметил г-н Жакаль. - Если бы нас узнали, мы рисковали бы вызвать неудовольствие всей этой милой компании.

- Не ускорить ли нам шаг, ваше превосходительство?

- Да нет. Впрочем, вы, очевидно, беспокоитесь за Карамельку? Меня волнует судьба этой интересной собачки; мне, возможно, понадобится ее помощь, чтобы соблазнить одного моего знакомого пса.

- Что же вас волнует?

- Как она вас найдет?

- О-о, это пусть вас не тревожит! Она в надежном месте.

- Где?

- У Барбетты в Виноградном тупике, куда она и заманила Бабиласа.

- Да-да-да, у Барбетты... Скажите, это случаем не та знакомая Овсюга, что сдает стулья внаем?

- А также и моя знакомая, ваше превосходительство.

- Вот уж не знал, что вы набожны, Жибасье!

- А как же иначе, ваше превосходительство? Я с каждым днем старею: пора подумать о спасении души.

- Аминь! - проговорил г-н Жакаль, зачерпнул огромную щепоть табаку и с шумом втянул ее в себя.

Собеседники спустились по улице Сен-Жак, на углу улицы Вьей-Эстрапад г-н Жакаль сел в карету, отпустив Жибасье, а тот кружным путем снова вышел на Почтовую и вошел к Барбетте, где мы его и оставим.

XV

Миньон и Вильгельм Мейстер

Розочка совершенно пришла в себя и пристально посмотрела на Людовика ясными глазами. Девочка выглядела обеспокоенной и печальной. Она открыла было рот, чтобы поблагодарить молодого человека или рассказать ему о причинах обморока. Но Людовик, ни слова ни говоря, приложил ей свою руку ко рту, боясь, очевидно, развеять ее сонливость, которая, как правило, сопровождала приступы.

- Поспи, Розочка, - ласково шепнул он. - После таких приступов, как сегодня, тебе необходимо немного отдохнуть. Спи!

Поговорим, когда проснешься.

- Да, - только и ответила девочка, проваливаясь в забытье.

Людовик взял стул, бесшумно поставил его рядом с постелью Розочки, сел и, опершись на деревянную спинку кровати, задумался...

О чем он размышлял?

Попытаемся передать нежные и чистые мысли молодого человека, проносившиеся в его голове, пока спала девочка.

Прежде всего, следует отметить, что она была обворожительна! Жан Робер отдал бы свою самую красивую оду, а Петрус не пожалел бы лучший эскиз за право полюбоваться ею хотя бы мгновение: Жан Робер - чтобы воспеть ее в стихах, Петрус - чтобы написать с нее портрет.