Александр Дюма - Сальватор

Не успел Парижанин договорить, как из носовой части вражеского судна полыхнули две вспышки, раздался оглушительный грохот и два ядра упали в фарватерную струю "Прекрасной Терезы".

- Ага! - бросил капитан Эрбель. - Похоже на кадриль для четверых. А ну, Пьер, давай! Пускай кавалер подаст даме ручку.

Стреляй сразу из двух!

Как только капитан выговорил эти слова, Пьер Берто на мгновение склонился над орудием, потом снова поднялся и тоже поднес запал.

Раздался выстрел.

Капитан пристально всматривался в даль, словно пытаясь разглядеть летящее ядро.

Ядро ударило в носовую часть.

Почти тотчас послышался второй выстрел, и второе ядро полетело вслед за первым, будто пытаясь его догнать.

- Так-то лучше! - обрадовался Пьер Берто, видя, как у англичан оторвался огромный кусок надводного борта. - Что вы на это скажете, капитан?

- Ты понапрасну теряешь время, дружище Пьер - Почему?

- Да попади ты ему в корпус хоть двадцать раз, ты задашь работу плотнику, и только. Врежь ему как следует, черт возьми!

Целься в рангоут, переломай ему ноги, перебей крылья: дерево и холст ему сейчас дороже, чем плоть.

Во время их разговора "Калипсо" по-прежнему приближался к "Прекрасной Терезе"; она полыхнула из двух своих носовых пушек: одно из ядер упало на расстоянии пистолетного выстрела от кормы брига, другое же рикошетом ударило "Терезе" в борт, но не сильно и плюхнулось в воду.

- Знаете, капитан, - заговорил Пьер Берто, растянувшись на одной из двух пушек, - по-моему, мы на приличном расстоянии от англичан - хорошо бы не подпускать их ближе, уж вы мне поверьте.

- А что для этого необходимо?

- Поднять на "Прекрасной Терезе" все паруса. Ах, если бы я мог стоять у руля и в то же время стрелять из пушек, я бы, капитан, так повел судно, что, будь между двумя кораблями натянута паутинка, она осталась бы цела.

- Разверните грот и бизань и переложите бом-кливер! - крикнул капитан Эрбель, в то время как Пьер Берто взялся за запал и выстрелил.

На сей раз ядро угодило в рею.

- Вот это настоящий удар! - похвалил капитан Эрбель. - Ну, Пьер, получишь десять луидоров на то, чтобы прогулять их в первой же гавани, если попадешь в фок-мачту или в грот-мачту между верхним и нижним марселем.

- Да здравствует капитан! - закричали матросы.

- А можно стрелять книпелями? - уточнил Пьер.

- Да стреляй чем хочешь, черт подери! - махнул рукой капитан.

Пьер Берто потребовал у боцмана необходимые снаряды; тот приказал поднести стопку зарядных картузов, состоявших из двух ядер, связанных между собой цепью.

Зарядив обе пушки, Пьер Берто прицелился и выстрелил.

Ядро прошло сквозь фок и грот в полу футе от мачты.

- Ну-ну, намерение похвальное, - пошутил капитан Эрбель.

Весь экипаж побежал в конец палубы, к юту.

Часть матросов, чтобы лучше видеть происходящее, вскарабкалась на ванты. Марсовые, сидя на марсах, сидели неподвижно, словно в ложе на благотворительном спектакле.

Пьер Берто зарядил обе пушки новыми картузами.

- Э-гей, капитан! - крикнул Парижанин.

- Что там нового, гражданин Муфтар?

- Они, капитан, перетаскивают одну пушку с кормы на нос, а две - с носа на корму.

- И что ты сам об этом думаешь, Парижанин?

- Наверное, им надоело получать от нас по лбу, а самим в ответ щекотать нам пятки, и потому они решили угостить нас тридцатишестифунтовой пушкой.

- Слышишь, Пьер?

- Да, капитан

- Пьер, десять луидоров!

- Капитан, я и без того постарался бы изо всех сил. Судите сами: огонь!

И, приказав себе стрелять, Пьер поднес фитиль к пороху; прогремел выстрел: в парусах зияла огромная дыра.

Почти в тот же миг "Калипсо" ответило таким же грохотом, и ядро, отломив кусок реи большого марселя, разорвало висевшего на вантах матроса пополам.

- Слушай, Пьер, - закричал Парижанин, - неужели ты позволишь, чтобы нас всех вот так перебили?

- Тысяча чертей! - выругался Пьер. - Похоже, у них тоже есть тридцатишестифунтовая пушка. Погоди, погоди, Парижанин, сейчас ты кое-что увидишь!

На этот раз Пьер Берто прицелился особенно старательно, потом торопливо поднялся, поднес фитиль, и все это заняло считанные секунды.

Послышался оглушительный треск. Грот-стеньга покачнулась, словно не зная, куда упасть - вперед или назад, наконец накренилась вперед и, надломившись над марсом, рухнула на палубу, накрыв ее парусом: цепь ядра ее подрубила.

- Пьер! - радостно прокричал капитан. - Я слышал, есть такая книга "Опасные связи" [Принадлежит перу Шадерло де Лакло]. Ты ее случаем не читал? Ты выиграл десять луидоров, мальчик мой!

- Стало быть, выпьем за здоровье капитана! - обрадованно зашумели матросы.

- А теперь, - продолжал капитан, - "Калипсо" наша, и досталась она нам почти даром, но надо дождаться появления луны, верно, Парижанин?

- Я думаю, осторожность не помешает, - отвечал тот. - Уже смеркается, а в той работе, которая нам еще предстоит, не мешало бы видеть, куда ставишь ногу.

- Раз уж вы вели себя примерно, - прибавил капитан, - обещаю вам фейерверк.

Сумерки сгустились, темнело с невероятной быстротой, что характерно для тропических широт.

Капитан Эрбель приказал поднять фонари на брам-стеньге, чтобы англичане не подумали, будто их противник решил скрыться в темноте.

Приказание было исполнено.

Англичанин в знак того, что он тоже не считает эту партию завершенной, водрузил сигнальные огни.

Похоже, обе стороны с одинаковым нетерпением ждали появления луны.

Оба судна вышли из ветра, словно потерпели аварию; в темноте они напоминали две грозовые тучи, плывущие по волнам, в недрах которых кроются гром и молния.

В одиннадцать часов появилась луна.

В то же мгновение нежный свет осветил все вокруг и посеребрил море.

Капитан Эрбель вынул часы.

- Дети мои! - сказал он. - Как я вам сказал, в четверть двенадцатого мы должны захватить "Калипсо", а в половине двенадцатого - уже лежать в своих койках. Времени у нас мало.

Не будем обращать внимания на неприятеля, он волен поступать как знает. Нам же предстоит следующее... Пьер Берто перетащил свою упряжку вперед?

- Так точно, капитан, - доложил Пьер Берто.

- Заряжено шрапнелью?

- Да, капитан.

- Мы пойдем прямо на англичанина. Пьер Берто отсалютует из обеих своих красавиц; мы пошлем привет из всех пушек левого борта, потом быстро развернемся, подойдем вплотную, забросим наши крюки и выстрелим из пушек правого борта: превосходно! Так как англичане лишились своей стеньги и проворны теперь не больше, чем человек с переломанной ногой, они в нас успеют выстрелить лишь из пушек правого борта; восемнадцать двадцатичетырехфунтовых орудий против двадцати четырех восемнадцатифунтовых и двух тридцатишестифунтовых: считайте сами, и вы увидите, что у нас чистый перевес в восемь выстрелов. А теперь вперед остальное за мной. Вперед, братцы! Да здравствует Франция!