Александр Дюма - Сальватор

- Что она у тебя украла?

- Все вчерашние деньги.

- То, что ты заработал за день?

- Нет, ночную выручку: полмиллиона франков.

- Полмиллиона?! - вскричал Сальватор и обернулся, ожидая подтверждения мадемуазель Фифины: он полагал, что она все еще стоит у него за спиной.

- Деньги у нее, и я хотел их отобрать, когда вы вошли.

Из-за этого мы и поссорились! - пролепетал Жан Бычье Сердце, пока Сальватор оборачивался.

Тут оба они вскрикнули: мадемуазель Фифина исчезла.

Нельзя было терять ни минуты.

Не прибавив больше ни слова, Сальватор и Бартелеми выбежали на лестницу.

Жан Бычье Сердце не спустился, а скатился вниз.

- Беги направо, - приказал Сальватор, - а я - налево!

Жан Бычье Сердце со всех ног припустил в сторону Обсерватории.

Сальватор в два прыжка очутился в конце улицы Бурб и оказался на распутье: одна дорога уходила вправо к дровяному складу монастыря капуцинов, прямо начиналась улица Сен-Жак, позади остался пригород.

Он вгляделся в даль. В этот ранний час улица была совершенно пуста, лавочки еще не открылись; мадемуазель Фифина либо скрылась за поворотом, либо спряталась в одном из соседних домов.

- Что же делать? Куда идти?

Сальватор растерялся Вдруг молочница, торговавшая на углу улицы Сен-Жак и улицы Бурб напротив винной лавки, крикнула ему:

- Господин Сальватор!

Комиссионер обернулся на зов.

- Что вам угодно? - спросил он.

- Вы меня не узнаете, дорогой господин Сальватор? - удивилась торговка - Нет, - признался он, продолжая озираться по сторонам.

- Я - Маглона с улицы О-Фер, - продолжала молочница. - Торговля цветами принесла одни убытки, и я перешла на молоко. "

- Кажется, я вас узнаю! - проговорил Сальватор. - Но, к сожалению, сейчас мне недосуг. Вы случайно не видели тут высокую блондинку?

- Видела! Она бежала сломя голову.

- Когда?

- Да только что.

- А куда?

- На улицу Сен-Жак.

- Спасибо! - крикнул Сальватор, приготовившись продолжать преследование.

- Господин Сальватор! Господин Сальватор! - подбежала к нему молочница. - Погодите! Зачем она вам?

- Хочу ее догнать.

- И куда вы направляетесь?

- Прямо.

- Далеко вам бежать не придется.

- Вы знаете, куда она вошла? - спросил Сальватор.

- Да, - подтвердила торговка.

- Говорите скорее! Где она?

- Там же, куда ходит каждый день тайком от своего воздыхателя, сказала молочница, указывая пальцем на дом под номерами 297 и 299, известный в квартале под названием Малый Бисетр.

- Вы уверены в том, что говорите?

- Да.

- Так вы ее знаете?

- Она покупает у меня молоко.

- А зачем она туда пошла?

- Не спрашивайте, господин Сальватор, я честная девушка.

- Значит, она ходит к кому-нибудь?

- Да, к полицейскому.

- И зовут его?..

- Жамбасье... Жюбасье...

- Жибасье! - вскричал Сальватор.

- Совершенно верно! - подтвердила молочница.

- Ну, это сама судьба! - пробормотал Сальватор. - Я как раз пытался выяснить, где он живет, а мадемуазель Фифина привела меня к нему. Ах, господин Жакаль! До чего же вы были правы, когда сказали: "Ищите женщину!" Спасибо, Маглона.

Ваша матушка здорова?

- Да, господин Сальватор, спасибо. Она очень вам признательна за то, что вы устроили ее в приют для престарелых.

- Ладно, ладно! - махнул рукой Сальватор.

И он направился в Малый Бисетр.

Надо было прожить какое-то время в квартале Сен-Жак и исследовать его во всех направлениях, чтобы не заблудиться в темном, зловонном, грязном, загаженном лабиринте, носившем тогда название Малого Бисетра. Он напоминал в некотором роде мрачные, сырые, расположенные один над другим подвалы Лилля.

Сальватор знал это место, так как не раз бывал там с филантропическими целями; поэтому ему нетрудно было пробираться по этому лабиринту.

Он зашел в левую часть дома и взлетел на шестой этаж, под самую крышу. В грязном коридоре было семь или восемь дверей.

Он стал прикладываться ухом к каждой из них и слушать.

Ничего не услышав, он собирался спуститься этажом ниже, как вдруг через разбитое еще в незапамятные времена окошко, выходившее на лестницу смежного дома, он увидел мадемуазель Фифину.

Он сбежал вниз, снова поднялся, но теперь уже по другой лестнице, ступая неслышно, так что мадемуазель Фифина, барабанившая в дверь со всевозраставшим нетерпением, не заметила его появления.

Продолжая стучать в дверь, она кричала:

- Да открывайте же, это я, Жиба, я!

Однако Жибасье не отворял, хотя ему, должно быть, нравилось, когда его звали на итальянский манер.

Вернувшись к себе в четыре часа утра, он, вероятно, еще находился под впечатлением вчерашнего происшествия, переживая свое счастливое избавление от опасности столь же неминуемой, сколько и неожиданной.

Вдруг в дверь постучали.

Но Жибасье решил, что это сон. Он был убежден: нет такого человека на свете, который любил бы его настолько горячо, чтобы навещать в столь ранний час. Жибасье решительно отвернулся к стене и попытался снова заснуть, не обращая внимания на шум и проговаривая:

- Стучите, стучите!

Однако мадемуазель Фифина судила иначе и потому продолжала барабанить еще сильнее, называя каторжника самыми нежными именами.

Неожиданно она почувствовала, как ей на плечо легла чья-то рука.

Она обернулась и увидела Сальватора.

Мгновенно оценив положение, она открыла было рот, чтобы позвать на помощь.

- Тихо, негодяйка, если не хочешь сейчас же отправиться в тюрьму! прошипел Сальватор.

- В тюрьму? За что?

- Прежде всего, за воровство.

- Я не воровка, слышите? Я честная девушка! - взвыла распутница.

- Не только воровка, у которой при себе полмиллиона не принадлежащих ей денег, но и...

Он шепнул ей на ухо несколько слов.

Девица смертельно побледнела.

- Это не я! - запричитала она. - Я его не убивала! Это все любовница Костыля, Бебе-Рыжавка!

- Иначе говоря, ты держала лампу, пока она убивала его подставкой для дров. Впрочем, все эти подробности вы обсудите, когда окажетесь в одной камере. Теперь будешь кричать или мне крикнуть?

Девица издала стон.

- Пошевеливайся, я тороплюсь! - прибавил Сальватор.

Дрожа от ненависти, мадемуазель Фифина запустила руку под косынку на груди и достала из-за пазухи охапку банковских билетов.

Сальватор пересчитал их. Было всего шесть пачек.

- Хорошо! - похвалил он. - Еще четыре, и закончим этот разговор.

К счастью для Сальватора, а возможно и для нее самой, так как Сальватор был не из тех, кого можно было захватить врасплох, у мадемуазель Фифины не оказалось при себе никакого оружия.

- Ну-ну, давай-ка сюда четыре пачки! - повторил Сальватор.

Фифина скрипнула зубами, снова запустила руку за корсаж и вынула две пачки.

- Еще две! - приказал Сальватор.

Мошенница сунула руку и достала предпоследнюю пачку.