Александр Дюма - Сальватор

- Заткнешься ты или нет, несчастный?! - взревел Жан Бычье Сердце и занес кулак.

- Узнай хотя бы, как можно их заработать, эти тысячи!

- Будь по-твоему, - кивнул Жан Бычье Сердце.

Он повернулся к пленнику.

- Вы оказываете нам честь, предлагая по двадцать пять тысяч франков каждому, ваше сиятельство? Не угодно ли вам теперь объяснить, что мы должны сделать, чтобы иметь право на такие деньги?

- Предлагаю вам эту сумму в обмен на мою свободу. Как видите, дело нехитрое.

- Что скажешь, что скажешь, Жан? - так и затрепетал угольщик, толкая приятеля в бок.

- Туссен! Туссен! - пробормотал Жан Бычье Сердце, косо поглядывая на приятеля.

- Молчу, молчу . Но ведь двадцать пять тысяч...

Плотник повернулся к графу.

- А почему вы думаете, что мы вас удерживаем силой, сударь мой?

- Потому что кто-то, как мне кажется, вам за это заплатил, - отозвался Вальженез.

Жан Бычье Сердце занес было кулачище над головой Лоре дана, но, сделав над собой усилие, медленно опустил руку и сказал:

- Заплатил, заплатил! Платят вам подобные, ваше сиятельство; это они покупают и продают чужую честь. Да, это еще один источник богатых людей, тех, что не работают: они оплачивают зло, когда не могут совершить его сами... Послушайте, что я вам скажу, ваше сиятельство. Будь вы хоть в десять раз богаче, чем теперь, и предложи вы мне не двадцать пять тысяч, а миллион за то, чтобы я отпустил вас на однуединственную минуту раньше назначенного срока, и я отказался бы с таким же презрением ради удовольствия держать вас под замком.

- Предлагаю сто тысяч! - бросил г-н де Вальженез.

- Жан! Жан! Ты слышишь? По пятьдесят тысяч каждому! - закричал Туссен.

- Туссен! А я думал, что ты честный малый! - сказал плотник. - Еще слово - и ты мне не друг.

- Жан! - участливо промолвил Туссен. - То, что я тебе предлагаю, так же выгодно тебе, как и мне.

- Мне?

- Ну да, тебе... тебе, Фифине, твоей девочке.

Когда Жан Бычье Сердце услышал слова: "Фифине, твоей девочке", глаза его блеснули.

Но в ту же минуту он схватил Туссена за воротник и тряхнул его, словно дровосек дерево, которое он собирается свалить.

- Молчи, несчастный! Замолчишь ты или нет?! - вскричал он.

- Особенно твоей девочке, - не унимался Туссен, - отлично зная, что эта тема неисчерпаема. - Твоей девочке, которой доктор прописал свежий деревенский воздух!

Плотник вздрогнул и выпустил Туссена Бунтовщика.

- У вас больные жена и дети? - участливо спросил Вальженез. - В ваших силах помочь им поправить здоровье, и вы еще сомневаетесь?

- Нет, гром и молния! Я не сомневаюсь! - вскричал плотник.

Туссен задыхался. Г-н де Вальженез затаил дыхание, не зная, откажется Жан Бычье Сердце или согласится.

Тот перевел взгляд с пленника на своего товарища.

- Вы согласны? - спросил граф.

- Согласен ты? - вымолвил Туссен.

Жан Бычье Сердце с торжественным видом поднял руку.

- Слушайте! - сказал он. - Как верно то, что есть Господь на небесах, что Он награждает добрых и наказывает злых, первого из вас двоих, кто скажет хоть слово, одно-единственное слово на эту тему, я задушу своими руками! Теперь говорите, ежели кто смелый!

Жан Бычье Сердце тщетно ждал ответа: оба собеседника замолчали.

VI

Глава, в которой угроза оказывается столь же бессильной, что и соблазн

На некоторое время установилось молчание, граф де Вальженез в третий раз решил изменить тактику.

Он пытался опоить, потом подкупить двоих могикан, и то, и другое ему не удалось: он решил их запугать. - Если нельзя говорить о деньгах, - начал он, обращаясь к Жану Бычье Сердце, - позволено ли мне поговорить о чем-нибудь другом?

- Говорите! - только и сказал Жан Бычье Сердце.

- Я знаю человека, поручившего вам охранять меня.

- Поздравляю! - ответил Жан. - Желаю вам побольше таких знакомых, но, откровенно говоря, они встречаются редко.

- Когда я отсюда выйду, - решительно продолжал г-н де Вальженез, - а ведь это рано или поздно произойдет, не так ли?..

- Вполне возможно, - заметил плотник.

- ...когда я отсюда выйду, я заявлю в полицию, и через час он будет арестован.

- Господин Сальватор? Арестован? Да вы что?! - вскричал Жан Бычье Сердце. - Никогда в жизни!

- Ага! Его зовут Сальватор? - молвил Лоредан. - А вот я знавал его под другим именем.

- Имя значения не имеет. Я запрещаю вам трогать этого человека, понятно? Мне плевать, что вы граф.

- Вы мне запрещаете, вы?..

- Да, я! Впрочем, он и сам сумеет защититься.

- Это мы еще увидим... Я прикажу его арестовать, и можете быть уверены: о вас я тоже не забуду.

- Вы о нас не забудете?

- Вы же знаете, я полагаю, о существовании галер?

- Галеры? - испугался Туссен Бунтовщик и заметно побледнел.

- Ты же видишь, что его сиятельство сначала сделал нам честь, пытаясь нас напоить, потом оскорбил, подкупая, а теперь решил пошутить! - заметил Жан Бычье Сердце.

- В таком случае шутка плохая, - проворчал угольщик.

- Как верно то, что меня зовут Лоредан де Вальженез, - не теряя хладнокровия, выговорил пленник, - я даю слово, что через два часа после моего освобождения вы будете арестованы - все трое!

- Слышал, Жан? - вполголоса спросил Туссен. - Похоже, он не шутит.

- Все трое, повторяю: вы, господин угольщик по прозвищу Туссен Бунтовщик; вы, господин плотник по прозвищу Жан Бычье Сердце, и, наконец, ваш главарь, господин Сальватор.

- И вы это сделаете? - спросил Бартелеми, скрестив на груди руки и пристально глядя на пленника.

- Да! - убежденно проговорил граф, понимая, что настала решительная минута и что опасно, может быть, проявлять решимость, но еще опаснее бездействовать.

- Вы даете в том ваше слово?

- Слово дворянина!

- Он сделает как говорит, дружище Жан! - вскричал Туссен.

Бартелеми Лелонг покачал головой:

- Нет, дружище Туссен, не сделает.

- Почему, Жан?

- А мы ему помешаем!

Настала очередь графа содрогнуться, когда он услышал, каким тоном были произнесены эти слова, и увидел физиономию плотника, у которого не дрогнул ни один мускул, настолько он был полон решимости.

- Что ты хочешь этим сказать, Жан? - спросил Туссен.

- Когда он лежал тут недавно на столе без чувств...

- Ну?

- ...что бы случилось, если бы он умер?

- Случилось бы то, что он умер, а не лишился чувств, - со свойственной ему логикой рассудил Туссен.

- Разве в таком случае он донес бы на нас и на господина Сальватора?

- Глупости говоришь! Если бы он был мертв, ни на кого бы он не донес!

- Предположим, этот господин умер, - мрачно проговорил Жан Бычье Сердце.

- Да, но я жив, - возразил Вальженез.

- Вы в этом уверены? - спросил Жан тоном, заставившим Вальженеза усомниться в своей правоте.

- Сударь... - начал граф.

- А я вам заявляю, - продолжал Жан Бычье Сердце, - вы настолько близки к смерти, что и спорить не стоит.