Вячеслав Завьялов - Мысли вслух

– Невеселая история.

– А еще сертификат нам за пять и более детей на улучшение жилищных условий дали, и тоже никакого результата. Четвертый год пошел, как и эта бумажка без дела лежит. Мы уже все документы собрали. Нам сказали: сидите, ждите.

– И?

– И все. Сидим. Ждем. Дождемся, наверное, что все дети станут совершеннолетними, и вылетим из этой программы. Старший сын с женой на материнский капитал тут в деревне приобрели старенький домик, его реставрировать надо. Материально мы им не можем помочь, потому что младших еще растить надо. Мы мясо сдаем, но это немного совсем выходит на круг. Так и живем. Пособия детские выручают, конечно, да с хозяйства немного имеем. Живем экономно. Хлеб сами печем, двадцать лет уже не покупаем его.

– А другие продукты?

– На оптовой базе приобретаем. Так дешевле выходит. В основном же все свое у нас – молоко, картошка, мясо. Но шиковать не приходится. С другой стороны, когда свои продукты, дети здоровее будут.

– Скажите, Татьяна, а в санаторий вам хоть раз довелось съездить? – спрашиваю я у хозяйки и осекаюсь под ее непонимающим взглядом. Вопрос, действительно, глупый, но Осинцева только вздохнула.

– Нет. Мне и болеть некогда – все время семья, дети. Два раза в жизни было такое, что температура до 40 поднималась. Так что вы думаете: дети, когда маленькие были, сразу закружат, даже полежать толком не дадут, кричат: – Мама, вставай! А температура спадает – сразу за дела, заботы не дают расслабиться. Какой там отпуск! Поедешь в райцентр, в Бирск, и переживаешь, – как там дома?

– Кстати, уютно у вас в доме. По-современному все устроено.

– Дом мы сами строили, конечно. Ссуду брали в свое время, в

90-х годах еще, 10 тысяч рублей по тем временам. Можно было и 20 тысяч взять, закон позволял. Но мы сели с мужем рядышком, подумали – долго слишком выплачивать придется. А вот 10 тысяч если взять, то выкарабкаемся как-нибудь. Решились и взяли. И отстроились, естественно.

– Отопление у вас, смотрю, газовое.

– А газ мы провели, когда мне медаль материнскую дали и денежное вознаграждение, к ней полагающееся. Вот на эти деньги и завели в дом газ.

– Татьяна, смотрю я на вас и удивляюсь: как вы все это вынесли?

– Тяжело, что тут говорить. И физически, и морально. Да физически ладно еще, труд ведь все больше в радость, а вот морально – куда как труднее. Сейчас я стала на это поменьше внимания обращать, а раньше часто обижалась на людей.

– Поворачивался же у кого-то язык…

– Да уж… Вот когда у нас совхоз был, так директор наш бывший как только нас не донимал… Я не обижаюсь на него, сейчас болеет он часто. Но в старые времена он не то что помочь в чем, он в глаза мне смеялся, прилюдно. А ведь мы с ним учились вместе. В один год окончили институт – он зоофак, а я ветеринарный. Помню, приду к нему справки брать, да не брать даже, просто подписывать, а он и укольнет больно – неохота тебе работать, ходишь тут и просишь, отвлекаешь от дел. Эх, да что там… – вздыхает Осинцева. – Сейчас у нас, видите, ничего от совхоза уже и не осталось. У меня папа от того, что развалилось все, переживал сильно, даже до инсульта дело дошло. Он же всю жизнь управляющим в нашем отделении проработал, старался все о совхозе, о себе никогда не думал. А потом резко все разрушили, все растащили, развезли. Он и переживал. Допереживался. Земля у нас вся запущена, заброшена. А рядом вон – Бекмурзино. Там всегда хозяин был, всегда землю обрабатывали, сеяли.

– Чем же Питяково живет?

– Кто чем живет, я и не знаю… Молодежь скот не хочет держать. В поле не выгонишь никого. Курды в наши края недавно приехали, мы и не ведали раньше, что за нация такая. Вот они работают. Но от нас изолированы, хотя мы поняли уже, что люди они агрессивные, с местными парнями стычки бывают. Они и мужа моего к себе приглашали, но не связываются с ними местные. Молодежь чаще ездит на работу в город – кто в Уфу, кто в Бирск. На маршрутных «газелях» работают, говорят. Только стаж не идет – на свой страх и риск работают. Один из сыновей моих – водитель в школе, зарплата шесть тысяч рублей. На руки чуть больше пять тысяч получает.

– Если бы у вас была такая власть, как у президента страны, что бы вы в первую очередь для села сделали и для таких, как вы, многодетных матерей?

– Да что тут особенного делать-то нужно? Необходимо, конечно, создать условия для работы, стимулировать селян, дать возможность вести собственное хозяйство, создать дополнительные рабочие места.

– В советское время были и места рабочие, и зарплата неплохая, которую многие тут же и пропивали.

– Это кто как к жизни относится. Если у человека есть стремление к чему-то светлому, разве будет он пить? Мы не пропивали ни копейки, кормили детей. Если мы не будем о них думать, кто другой позаботится? Раз дали жизнь ребенку, мы все обязаны для него сделать, на ноги поставить. А дети подрастут, Бог даст, и сами тебе опорой станут. Вон трактор наш старенький стоит, кормилец. Ребята мои только и делают, что реставрируют его. Купили мы этот трактор 26 лет назад, а он уже тогда списанный был. Наладили, поставили в строй. 1974-го года выпуска вроде… Другую технику нам уже не купить, неосилить. Так спасибо сыновьям, они с отцом на нем и на покосе, и другую работу делают.

– Вы оптимист, судя по всему…

– Не знаю… Но надеюсь, что лучшие времена еще впереди. Люди все равно выходят из положения как-то. От нас самих наша жизнь зависит, на кого-то обижаться или надеяться – какой смысл? На себя надо надеяться. Мы и детей этому научили.

Дамира // Фото Вячеслава Завьялова

До дома Ниля и Дамиры Шариповых, выросшего несколько лет назад на самом краю деревни Аккузево Илишевского района, добраться оказалось непросто.

И не только из-за раскисших от проливных дождей сельских дорог, нет, к этому всероссийскому катаклизму мы давно привыкли. Дело в том, что аккузевские улицы и проулки заполонили сотни и сотни гусей, гордо, словно бояре, дефилирующих от одной большой лужи к другой и не уступающих своего пути никому – ни пешему, ни седлому.

Попробовали было мы опередить один такой выводок, голов в пятьдесят, намеревающийся перейти наперерез нам дорогу, да куда там! Вылетел прямо перед машиной их предводитель – здоровенный гусак, вытянул угрожающе шею и зашипел в нашу сторону.