Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

Володя докладывает, что дальность - тысяча метров. Мы можем скоро увидеть его корабль на экране перископа. Пока на нем только бегущие облака. Дальность - девятьсот... восемьсот. Вдруг Женя кричит: «Вон он!» И показывает нам на черную точку, которая появилась в центре экрана и стоит там. Облака бегут вместе с Землей, а эта точка остается неподвижной. Кто-то в возбуждении крикнул в эфир: «Видим!» Точка стала расти, обретать форму. Уже виден сигнальный световой маяк, солнечные батареи... Дальность - триста метров. Вполне можно переходить на ручное управление. Но новая инструкция предписывает делать это на ста метрах. Ждем. Волнение нарастает. У Бориса руки уже на ручках управления. Я перехожу с контроля графика сближения на контроль расхода топлива... Дальность - сто. Володя докладывает о включении ручного причаливания. Я включаю такой же режим на нашем корабле. Борис начинает управлять. Все работает! Теперь, кажется, ничто не помешает. Дальность - пятьдесят... двадцать... десять... касание! Чувствуем толчок, тут же загорается транспарант «Механический захват», и видим, как «Союз-4» закачался около нашего стыковочного узла. Потом он успокаивается и начинает медленно подтягиваться к нам. Через несколько минут и это движение прекращается. Горит транспарант «Стыковка окончена». Он говорит о том, что мощные стальные крюки стянули корабли между собой. Поздравляем друг друга. Теперь переход из одного корабля в другой состоится!

Интуитивно чувствуем, что на кораблях все в порядке. Проверяем герметичность, запасы топлива, состояние автоматики - нет отклонений от нормы! Володя и Борис достают свои инструкции по выполнению перехода, и мы ждем расчетного времени.

Первым в орбитальный отсек выходит Борис. Он устанавливает на кронштейн кинокамеру и включает ее. Вся подготовка к выходу будет сниматься на кинопленку. За ним выходим мы с Женей. Открываем крышку дивана - там лежат наши скафандры. Первым одеваюсь я, Женя помогает. Здесь это делать легче, чем в самолете, - не надо спешить. Начинаю затягивать трос, который подтягивает шейное кольцо к поясу, чтобы скафандр не растянуло, когда он раздуется. Похоже, немного переусердствовал - желудок конвульсивно сжался и вытолкнул содержимое в пищевод. Только не это! Делаю глотательное движение и несколько глубоких вдохов. Кажется, успокоилось. Начинаю помогать одеваться Жене. Он засовывает внутрь скафандра газеты и письма для Володи. Зашнуровывается. Борис пристегивает к скафандрам контейнеры с системами жизнеобеспечения. Сначала их предполагали крепить на спине и поэтому назвали ранцами. Но потом обнаружилось, что с таким ранцем на спине невозможно пройти через люк. Решили крепить его к ноге, а название «ранец» сохранили. И вот мы плаваем с ранцами на ногах. Борис надевает на нас гермошлемы и перчатки. Прощается, уходит в спускаемый аппарат и закрывает за собой люк, который теперь разделяет нас.

Мы остаемся вдвоем в ожидании выхода. Настроение такое, как будто дальше будет происходить что-то хорошо заученное, но почти нереальное. Слышим, как Борис устанавливает связь с Володей. Потом начинает выпускать воздух из нашего отсека, пока не полностью - ему надо проверить герметичность спускаемого аппарата. Мы в это время проверяем герметичность скафандров - все нормально. Докладываем, что готовы к окончательной разгерметизации отсека и открытию выходного люка. Борис опять открывает клапан и по прибору следит за давлением. Ведет репортаж. Мы чувствуем, как раздуваются наши скафандры. По мере приближения к нулю давление падает все медленнее и медленнее. Наконец Борис говорит: «Давление в отсеке нуль, приготовиться к открытию выходного люка». Отодвигаемся подальше от люка, чтобы не мешать движению крышки, докладываем: «Готовы». Смотрим на люк. Крышка дрогнула и медленно стала уходить вверх. Появилась щель, а за ней - абсолютная чернота. Отвожу взгляд от крышки и вдруг вижу, что на противоположной стенке отсека что-то ярко засветилось, как будто рядом зажегся прожектор. И размеры яркого пятна быстро увеличиваются. Не могу сообразить, что это такое. Потом доходит: это же солнечный зайчик! Через открывшуюся щель в отсек попадают солнечные лучи. Просто мы не видим их. На земле лучи заметны, потому что в них светится пыль, а здесь нет ни воздуха, ни пыли. Зайчик яркий, потому что Солнце очень яркое. Удивительная картина!

Ну вот, люк открыт полностью. Можно выходить. Первым должен выходить Женя. Он подплывает к полу и занимает положение головой к люку. Я всплываю над ним. Женя по пояс выдвигается наружу. Передаю ему кинокамеру на длинной подставке. Женин переход будет сниматься. Он устанавливает камеру. Я включаю ее с пульта. Ждем сигнала от Бориса, он следит за часами. Володя, конечно, тоже следит за временем, у него в руках такая же инструкция, но мы договорились, что на этом этапе он будет молчать. Время пришло. Борис говорит: «»Байкалу-3» разрешаю выйти из корабля полностью». Вижу, как Женины ноги начали выплывать. Потом почему-то остановились. Через несколько секунд Женя с явным недоумением говорит: «Леш, не могу выйти, посмотри - что-то мешает».

Подплываю к люку. Женя его почти полностью загородил. Через узкую щель вижу, что кабель, который закреплен внутри корабля, перехлестнулся через ранец и держит, как швартов: «Возвращайся! - Вплывает. Я снимаю петлю. - Можно выходить». Исчезает из корабля. Выплываю вслед за ним по пояс. Перед глазами два корабля на черном фоне. Остекление гермошлема закрыто очень плотным светофильтром, поэтому корабли не кажутся яркими. Женя висит рядом с люком, держась двумя руками за поручень, - готов к переходу. Голос Бориса: «Переход разрешаю». Женя, перебирая руками поручень, начинает удаляться. Я слежу за тем, чтобы кабель был почти натянут и ни за что не зацепился. Вдруг Женя говорит: «Не работает вентилятор». - «Почему ты решил?» - «Нет шума, воздух стоит».

Это уже совсем плохо. При отсутствии вентиляции углекислота заполняет гермошлем, и очень быстро может наступить потеря сознания. В нашем распоряжении секунды. Влетаю в корабль проверить присоединение кабеля - разъем состыкован. Стараясь быть спокойным, говорю: «Проверь тумблер». - «Уже. Все в порядке». Наверное, кабель нажал на тумблер, когда перехлестнулся через ранец, и выключил электропитание. Увидеть тумблер самому нельзя - он находится в зоне, которая перекрыта нижним краем гермошлема. Определить его положение можно только на ощупь, а в раздутых перчатках это сложно. Хорошо, что все обошлось. Женя начал двигаться дальше. Спокойно перебирает поручень руками и, как краб - правым боком вперед, удаляется от моего люка. Вот он уже около стыковочного узла. Вижу, как перестыковывает страховочный фал с нашего корабля на Володин. Снимает с наружной стенки контейнер с образцами оптических материалов, которые почти двое суток были открыты для космического облучения; специалисты будут изучать, как изменились их свойства. Кладет контейнер в карман и продолжает движение к входному люку. Разворачивает поручень для входа. Берется за него и, описав ногами большую дугу, заводит их в люк. Поворачивается ко мне лицом. Мы смотрим друг на друга из разных кораблей и понимаем, что половина дела сделана. Сейчас Женя подстыкует кабель, которым он пользовался, к Володиному кораблю, а я второй конец его подстыкую к своему скафандру, и мне можно будет двигаться к нему.