Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

Афанасьев. Вы начали повторяться. Я чувствую, Вы не готовы к серьезному разговору. Имейте в виду, за исправность системы отвечаете лично Вы. Давайте мы сейчас разойдемся, а завтра в десять утра Вы доложите нам, как будет производиться ремонт. Если от меня потребуется какая-то помощь, скажите. До завтра.

Все разошлись. Овчинников был зол. Он сетовал на то, что его не захотели слушать, не захотели понять, что в таких условиях работать очень трудно. Но вернувшись к себе на работу, сразу собрал своих главных специалистов и сказал, что до завтрашнего утра они вместе обязаны найти решение. После встречи с министром что-то произошло в его сознании. Он изменил сам подход к поиску решения. Если раньше он считал, что распиливать трубопровод нельзя, поскольку опилки и жидкость могут оказаться в воздухе, то теперь исходил из того, что распиливать надо, но так, чтобы ни опилки, ни жидкость в воздух не попали. Он просил всех подумать над этим. Потом все вместе размышляли над тем, как избежать попадания воздуха в трубопровод. Затем - как установить новый насос, не прибегая к сварке. Ночь напряженной работы, и к утру решения были найдены.

На второе совещание у министра Овчинников и его специалисты пришли усталые с воспаленными глазами, но теперь они принесли схемы детального плана всех подготовительных работ. Совещание опять было очень коротким. Министр заслушал предложение, похвалил его авторов, поблагодарил и попросил приступать к подготовке немедленно.

Ох, и хватка была у Афанасьева! Я не знаю, верил ли он сам в то, что решение будет найдено, но он умел добиваться того, чтобы все возможное было сделано.

Ремонт системы решили поручить первой краткосрочной экспедиции, к которой готовились Олег Макаров и Владимир Джанибеков. Для Олега это был третий старт в космос. Второй закончился неудачей, которая едва не стоила ему жизни. Я хорошо помню эту трагедию. Вместе с Василием Лазаревым он готовился к полету на станции «Салют-4». Подготовку завершили успешно, оба были в прекрасной форме. С хорошим настроением и большими планами прибыли на старт. Сели в корабль. Ракета стартовала и скрылась в небе. А через несколько минут на Землю пришел сигнал аварии. Что-то случилось с ракетой, и корабль отделился от нее задолго до выведения на орбиту. Почти тут же мы услышали возбужденные голоса космонавтов, которые поняли, что случилась беда. Потом в эфире наступило молчание и долго никаких сведений о них не было. На место возможного приземления полетели вертолеты, но и экипажи вертолетов долго ничего не могли обнаружить. Многие часы мы просидели как на иголках, вглядываясь в карту района поиска, - сплошные горы, непригодное для посадки место. Потом их нашли - в снегу, на крутом склоне горы, покрытой высокими деревьями. Большой камень защитил спускаемый аппарат от скатывания вниз. Космонавтов с трудом смогли эвакуировать вертолетом. Через пару дней привезли и аппарат, в котором они приземлились. Ребятам досталось. Аппарат входил в плотные слои атмосферы круто и с большой скоростью. Был момент, когда перегрузка достигла восемнадцати единиц, пропадало зрение. Вид из иллюминатора на место приземления оставлял мало надежд на благополучный исход.

И после такого стресса этот мужественный человек снова готовился к полету. Я знаю Олега давно. Мы учились вместе в институте, на одном факультете и на одном курсе. Потом работали в соседних отделах. И никогда раньше, общаясь с ним, я не подозревал, что в нем таится такая сила воли. В молодые годы я почему-то считал, что отважного человека можно определить по внешним признакам, по его поведению в обычной жизни. Иногда нам кажутся смелыми люди, которые отличаются бравадой, свободными манерами, привычкой громко и уверенно говорить. А повидав много действительно мужественных людей, я обратил внимание на то, что чаще всего бывает как раз наоборот. Человек склонен бахвалиться тем, чего у него не достает, и не обращает особого внимания на то, что является его натурой. Олег готовился к полету потому, что хотел летать. Может быть, умение управлять собой - это и есть мужество?

Планируемый полет Олега с Володей имел сугубо испытательные цели. Им предстояло впервые выполнить стыковку пилотируемого корабля с пилотируемой станцией, опробовать в работе стыковочный узел, подвергшийся нерасчетным нагрузкам, отработать процедуры смены кораблей в ходе полета. Теперь к этой программе добавился еще и ремонт системы теплового регулирования. Завод за несколько дней изготовил новый насосный агрегат, инструменты и приспособления для его установки, а разработчики обучили космонавтов процедуре ремонта. Работа требовала предельной аккуратности. Полет этого экипажа прошел гладко. Все, что было запланировано, включая уникальный ремонт, сделано безукоризненно. Станция снова полностью готова к выполнению программы. Олег и Володя покинули ее в корабле, на котором туда прилетела длительная экспедиция, а свой корабль оставили в ее распоряжении.

После возвращения на Землю друзей длительная экспедиция продолжала свою работу на орбите. Опять потянулись дни, интересные для ученых и однообразные для нас.

Условия полета на станции «Салют-6» во многих отношениях были лучше, чем на ее предшественницах. Удобнее стали рабочие места и места отдыха, увеличился набор тренировочных средств, расширился ассортимент блюд. В этом полете космонавты, пожалуй, впервые не жаловались на качество питания. На борту имелись видеомагнитофон, система для приема телевизионных передач с Земли и даже душевая кабина, в которой можно было согреть воду и принять горячий душ. Интересно, что когда космонавты впервые ею воспользовались, то столкнулись с совершенно неожиданной проблемой. Вода из душа обильно прилипала к телу и удерживалась на нем в виде прозрачной оболочки, примерно в палец толщиной. Создатели кабины предполагали, что поток воздуха от внутреннего вентилятора будет сдувать воду в сторону пола. Но вязкость воды оказалась больше, чем ожидали. После душа космонавтам приходилось руками снимать с себя водяной покров, а затем вытираться полотенцами. При этом полотенец расходовалось много, нормы поставки их на станцию пришлось увеличить. Водяная оболочка обволакивала глаза и мешала смотреть. Чтобы защититься от нее, космонавты попросили выслать им очки для плавания. Такого рода проблем в ходе полета возникало немало, но они относились, скорее, к обживанию станции, чем к ее устройству.

Программа полета на этот раз тоже была построена лучше. Впервые экипаж работал и отдыхал в нормальном земном ритме. Космонавты спали, когда в Москве была ночь, и работали днем. Продолжительность рабочего дня не превышала восьми часов, воскресенье - выходной. Конечно, когда выполнялись особо ответственные операции, например стыковка, расстыковка или выход из станции, от привычного распорядка приходилось отступать. Чтобы обеспечить надежный контроль с Земли, мы выбирали для этих операций такое время суток, когда станция дольше всего находилась в поле зрения наземных станций слежения. Это могло быть утром, вечером или даже ночью. Но если график работы сдвигался значительно, экипажу давали дополнительный отдых, чтобы легче было вернуться к прежнему режиму.