Юрий Берёзкин - Инки. Исторический опыт империи

Фетиши, символизировавшие главных покровителей этнических групп со всей империи, были собраны в Кориканче или имели в Куско отдельные святилища. Провинциальные божества находились здесь на положении таких же почетных заложников, как и обязанные жить в столице империи сыновья курака. Привезенным сюда из провинции уака приносили жертвы до тех пор, пока соответствующий народ сохранял верность империи. (The Inca and Aztec states, 1982. P. 109.)

Идеологическое единство древнего Перу, бывшее следствием и одновременно условием сохранения политической целостности страны, свое самое яркое выражение нашло в ритуале капак хуча - Великого жертвоприношения. (Ibid, P. 428—429; Prehistoric contacts, 1979. P. 141—143.) Раз в четыре года, а также во время тяжелых бедствий (например, по случаю междуусобной войны сторонников Атауальпы с приверженцами Уаскара) по всей стране отыскивали детей лет десяти, полностью лишенных каких-либо физических недостатков. Их могли посылать в Куско из всех четырех суйю империи либо из какой-то конкретной местности, чьи жители срочно нуждались в поддержке божественных сил. Выбор кандидата несомненно зависел и от положения родителей и родственников ребенка, ибо участие в капак хуча обеспечивало последним уважение окружающих на несколько поколений вперед. Детей могли принести в жертву в Кориканче или в загородном святилище Уанакаури, но если Инка стремился вознаградить отправителей жертвы, он возвращал ее домой, где и устраивалась церемония. В известном нам случае курака селения Окрос близ Аякучо отправил в Куско свою посвященную солнцу десятилетнюю дочь. В награду за то, что ее отец организовал постройку важного оросительного канала, девочка была не только принята в Куско со всевозможными почестями, но и отослана назад. Близ ее родного селения на вершине горы устроили шахтовую гробницу, в которой избранницу солнца замуровали вместе с сосудами и украшениями. В могилу вела медная трубочка усну, через которую погребенную символически поили водой. Принесенная в жертву девочка превратилась в местное божество, которое почитали особыми церемониями в начале и в конце сельскохозяйственного сезона. Ее младшие братья и их потомки стали жрецами нового оракула, вещая фальцетом от имени погребенной. Отец девочки получил повышение, став главой всех соседних курака.

Слово «усну», обозначавшее трубочку, ведшую с поверхности земли в склеп, в нашей книге уже встречалось. Так называлось возвышение посреди площади, стоя на котором Инка совершал ритуалы. В обоих случаях перед нами вариант универсального образа космической оси, соединяющей ярусы мироздания и проходящей через центр земного круга. Во многих мифологиях с подобной осью связан и приносимый в жертву антропоморфный персонаж.

В 50-60-х годах в пустынных горных районах на границе Аргентины и Чили были обнаружены необычные захоронения, связанные, по всей видимости, с ритуалом капак хуча. (Homenaje a F. Marquez-Miranda, 1964. P. 360—369; Mostny, 1957.) На вершине горы Эль-Пломо (5430 м над уровнем моря) обнаружили замерзший труп сидящего мальчика 8-9 лет, а на пике Эль-Торо (более 6300 м) - юноши 15-18 лет. Предметы и украшения, оказавшиеся рядом с человеческими останками, богатые шерстяные одежды позволяют уверенно датировать находки временем инков. Здесь же на горных вершинах, поблизости от могил, оказались каменные постройки - очевидно, святилища. Одно из них ориентировано по линии север - юг, а ось другого направлена на точку восхода солнца, соответствующую дню декабрьского солнцестояния для данной широты.

Мальчик, по оценке медиков, был помещен в могилу еще живым в состоянии наркотического транса или алкогольного опьянения. К вершине он поднимался сам, отморозив по дороге кончики пальцев. Что касается юноши, то его в последний момент убили ударом в затылок. Обе жертвы отличались правильностью черт и отсутствием физических недостатков. Судя по одежде, это были не представители коренного населения южных Анд, а, скорее, митмак, переселенные из западной Боливии или южного Перу. В прилегающих к Эль-Торо и Эль-Пломо долинах поселений не обнаружено. От одной из этих гор ближайшая современная деревня расположена в 200 км, и весь окрестный район мало пригоден для хозяйственной деятельности. Совершенно ясно поэтому, что совершавшиеся на горах церемонии имели не местное, а чуть ли не общеимперское значение. Превратившиеся в божества и вознесенные на высочайшие вершины жертвы должны были, по-видимому, осенять своей благодатью все южные провинции государства.

Как показал Т. Зойдема, в погребении по обряду капак хуча сконцентрированы основные андские символы, отражающие представления о плодородии, жизни и дающих жизнь первопредках: гора, бассейн и источник (ведущая в склеп трубка), возлияние воды. Но еще важнее выявленные им политические аспекты жертвоприношения, подчеркивавшие роль Куско как общерегионального центра. Путь предназначенного в жертву ребенка из столицы домой проходил (в максимально возможном приближении) по прямой линии, нередко по бездорожью, через реки и горы. Подобная идеальная прямая совпадала с одним из секе, т. е. с одной из тех воображаемых радиальных линий, которые расходились во все стороны от Куско и соединяли главный храм города с разбросанными по стране святилищами.

Недавние археологические исследования в разных районах Перу, изучение планов поселений, геоглифов (гигантских рисунков и линий на земле), граффити на стенах построек и т. п. свидетельствуют о широком и древнем распространении здесь выражаемых через секе представлений о мире. В подобной картине отмечены центр и точки на горизонте, на которые направлены расходящиеся лучи. Возможно, речь идет о пласте верований, общем для многих южноамериканских индейцев, ибо достаточно сходные идеи обнаруживаются в северо-западной Амазонии, население которой в последние тысячи лет не имело с обитателями Центральных Анд каких-либо особенно тесных контактов.

В доинкский период системы секе носили локальный характер: «ось вселенной» проходила каждый раз через территорию того или иного этноса, через каждый алтарь в каждом храме. В имперскую эпоху локальные системы сохранились и даже возникли в новых, самими инками основанных городах. Ориентированные на алтарь-усну участки застройки с радиальной планировкой заметны на планах Уануко Пампа, Инка Уаси и других поселений. Однако теперь секе в каждой местности начинают восприниматься не только как самодостаточные, независимые системы, но и как отражение системы общеимперской - с центром в Куско. В ходе Великого жертвоприношения осуществлялась символическая связь столицы с провинциями путем перемещения некой нематериальной субстанции, плодоносящей силы, энергии, воплощенной в жертве-ребенке. Если же отвлечься от внешних атрибутов этого пышного и жестокого религиозного акта, то перед нами предстанет тот классический принцип передачи власти, на который опирается здание любой империи: сперва - из провинций в столицу, затем - от верховного правителя местному администратору.