Гельмут Хёфлинг - Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима

«Вот гладиаторы, они — преступники или варвары, но как переносят они удары! Насколько охотнее вышколенный гладиатор примет удар, чем постыдно от него ускользнет! Как часто кажется, будто они только о том и думают, чтобы угодить хозяину и зрителям! Даже израненные, они посылают спросить хозяев, чего те хотят, — если угодно, они готовы умереть. Был ли случай, чтобы даже посредственный гладиатор застонал или изменился в лице? Они не только стоят, они и падают с достоинством; а упав, никогда не прячут горла, если приказано принять смертельный удар! Вот что значит упражнение, учение, привычка, и все это сделал «грязный и грубый самнит, достойный низменной доли».

Если это так, то допустит ли муж, рожденный для славы, чтобы в душе его хоть что-то оставалось вялое, не укрепленное учением и разумом? Жестоки гладиаторские зрелища, многим они кажутся бесчеловечными, и, пожалуй, так оно и есть — по крайней мере, теперь; но когда сражающимися были приговоренные преступники, то это был лучший урок мужества против боли и смерти — если не для ушей, то для глаз».

«В должности эдила» [35] Эдил — римский магистрат, ведавший городскими делами — снабжением, надзором за рынками, дорожным строительством, а также проведением некоторых игр. Ежегодно избирались четыре эдила — два курульных и два плебейских, при Цезаре (в 46 г. до н. э.) добавилось еще два цериальных эдила, ответственных за раздачи зерна плебсу. — начальника городской и рыночной полиции и организатора представлений в цирке — «Цезарь украсил не только комиций и форум с базиликами, но даже на Капитолии выстроил временные портики, чтобы показывать часть убранства от своей щедрости. Игры и травли он устраивал как совместно с товарищем по должности, так и самостоятельно, поэтому даже общие их траты приносили славу ему одному. Его товарищ Марк Бибул открыто признавался, что его постигла участь Поллукса: как храм божественных близнецов на форуме называли просто храмом Кастора, так и его совместную с Цезарем щедрость приписывали одному Цезарю. Вдобавок Цезарь устроил и гладиаторский бой, но вывел меньше сражающихся пар, чем собирался; собранная им отовсюду толпа бойцов привела его противников в такой страх, что особым указом было запрещено кому бы то ни было держать в Риме больше определенного количества гладиаторов».

Что же именно побудило сенат принять такое ограничительное решение?

Начиная с первых гладиаторских игр, организованных должностными лицами — консулами 105 г. до н. э. П. Рутилием Руфом и Гаем Манилием, в эпоху заката Республики все чаще стали находиться государственные мужи, стремившиеся использовать в своих интересах огромное пропагандистское влияние расточительных мероприятий подобного рода. Теперь не только осененные славой полководцы выставляли на арену колонны гладиаторов, чтобы отпраздновать свой триумф, но и магистраты всех рангов додумались таким образом добиваться благосклонности народа.

Среди них были и эдилы, устраивавшие в дополнение к театральным и цирковым представлениям также гладиаторские бои, как Цезарь. Его намерение послать на арену несколько сот пар бойцов так напугало сенат, что он законодательным путем ограничил число гладиаторов, которые могут находиться в собственности частного лица. Одной из целей было предотвращение возможного манипулирования общественным мнением. Тем не менее в тот раз все же выступило 320 пар, а бои продолжались несколько дней. Щедрость, которую Цезарь выказывал при организации всякого рода представлений и торжеств, а также общественных трапез, совершенно затмила усилия всех его предшественников. «Но и народ, со своей стороны, стал настолько расположен к нему, — подтверждает Плутарх, — что каждый выискивал новые должности и почести, которыми можно было вознаградить Цезаря».

Уже через два года, т. е. в 63 г. до н. э., сенат законодательно запретил всем будущим магистратам в течение двух лет перед соисканием должности организовывать гладиаторские бои, если только их не обязывало к тому чье-либо завещание.

Такие ограничительные постановления сената имели под собой и иные основания. В 73–71 гг. до н. э. гладиаторы впервые выступили как солдаты, когда бежавший из школы Спартак буквально из ничего слепил сильное войско рабов и гладиаторов, поставив тем самым Рим в крайне тяжелое положение. Пережитый страх не покидал многих. В последние же годы Республики опасения еще более укрепились, когда честолюбивые и решительно настроенные политики стали обзаводиться своего рода гвардией телохранителей из числа гладиаторов, чтобы в крайнем случае добиваться достижения политических целей силовыми методами.

Угрозу давления на государство с помощью войска, составленного из гладиаторов, сенат ощутил во время заговора Каталины. [36] Заговор Каталины-один из эпизодов социально-политического кризиса Римской республики, ставший особенно знаменитым благодаря четырем речам Цицерона, произнесенным против Каталины, и специальной монографии историка I в. до н. э. Гая Саллюстия Криспа «Заговор Каталины». Луций Сергий Каталина (108-62 гг. до н. э.) — обедневший римский патриций. Несколько раз потерпев неудачу на консульских выборах, организовал заговор. Пользовался поддержкой имевших долги аристократов, а также неимущего городского плебса и молодежи, обещая ликвидировать задолженность. Заговор не удался, ряд сторонников Каталины были казнены в Риме, а сам он пал в бою в Этрурии. На заседании 21 октября 63 г. до н. э., созванном в связи с необходимостью его подавления, сенат решил вывести расположенные в столице войска гладиаторов в Капую и другие города, с тем чтобы лишить мятежников опасного оружия.

Не будь принята эта мудрая мера предосторожности, приверженцам Каталины, возможно, удалось бы превратить имевшиеся в их распоряжении отряды гладиаторов в инструмент политического террора, столь же (если не более) отвратительный, как и тот, к которому прибегали позднее Клодий и Милон [37] Клодий и Милон — Публий Клодий Пульхр (ок. 92–52 гг. до н. э.), лидер популяров, и Тит Анний Милон (95–48 гг. до н. э.), сторонник оптиматов, создали собственные вооруженные отряды. Клодий был убит приспешниками Милона, а тот был приговорен к изгнанию и убит при попытке вернуться в Рим. с их вооруженными приспешниками. Яркий свет на эти обстоятельства проливает одно из писем Цицерона (56 г. до н. э.): «Так противодействуют изданию самых пагубных законов, особенно законов Катона, которого отменно провел наш Милон. Ибо тот покровитель гладиаторов и бестиариев купил у Коскония и Помпония бестиариев, и они всегда сопровождали его в толпе с оружием в руках. Прокормить их он не мог и потому с трудом удерживал их. Милон это проведал; он поручил кому-то не из близких ему людей купить этих рабов у Катона, не вызывая подозрений. Как только их увели, Рацилий, единственный в то время настоящий народный трибун, разгласил это и сказал, что эти люди куплены были для него (ибо таков был уговор), и вывесил объявление о продаже рабов Катона».