Гельмут Хёфлинг - Римляне, рабы, гладиаторы: Спартак у ворот Рима

Глубина фундамента Колизея — 9 м. Под ареной находилась сеть переходов и помещений, которые сегодня можно увидеть просто сверху. Использовались они в качестве клеток для зверей и камер для гладиаторов, складов, а также для сложных механизмов, предназначенных для подъема на арену декораций и для прочей «сценической аппаратуры». Уже в 80 г. н. э. здесь существовала система каналов, по которым подавалась вода на арену, и она через короткое время превращалась в озеро, где разыгрывались морские сражения.

Выстроено все сооружение из кирпичей, облицованных мраморными плитами, а также из блоков твердого травертинского известняка, добывавшегося неподалеку от Рима. Дорога от каменоломни, по которой доставлялись огромные камни, была расширена до 6 м. В завершении строительства амфитеатра принимали участие десятки тысяч военнопленных-иудеев, пригнанных Титом в Рим из разрушенного Иерусалима.

Все 80 арок первого этажа были пронумерованы, так что гостям, приглашенным магистратом или принцепсом, для того чтобы найти свой ряд в секторе, достаточно было сравнить запись на входном билете с нумерацией, указанной над входом в аркады. Это мудрое изобретение позволяло равномерно распределять поток зрителей, стремившихся занять 45 000 сидячих мест. Не следует забывать и о 5000 стоячих мест на самой верхней террасе.

Четыре арки внешней стены, расположенные на концах осей, не были снабжены табличками — публика не имела права проходить через них. Через две в амфитеатр торжественно входили император и сопровождавшая его знать, а через другие две — колонны гладиаторов.

Лучшие места в ложах нижнего ряда предназначались для высокопоставленных лиц, и прежде всего императора с семьей и двором в окружении потомков древних знатных родов, сенаторов и всадников, весталок [48] Весталки — жрицы Весты, поддерживавшие, в соблюдение древнего обычая, вечный огонь в ее храме. Для посвящения в весталки набирали девочек 6-10 лет из хороших семей, которые в течение 30 лет должны были исполнять жреческие обязанности и строго блюсти обет целомудрия. Весталки пользовались исключительными почестями и привилегиями, считались одним из залогов вечности Рима. и жрецов в полном облачении. Любопытство и удивление публики часто вызывали присутствовавшие в этом светлейшем кругу в великолепных одеждах, украшенных драгоценностями, цари, вожди и посланцы из Африки, из восточных и иных стран, приглашенные императором в качестве гостей. В особой почетной ложе с южной стороны амфитеатра, расположенной напротив великолепной ложи императора, восседали префекты города [49] Префекты города — должность городского префекта впервые была введена на время отъездов Августа из Рима и затем стала постоянной. и магистраты.

Колизей (амфитеатр Флавиев) в Риме. 75–80 гг. Планы на уровне 1 — земли, 2 — второго яруса, 3–4 — третьего яруса, 5–6 — четвертого яруса

Над первым рядом все более широкими кругами расходятся, поднимаясь вверх, места с мраморными сиденьями для членов всех прочих сословий римского общества. По случаю праздника одеты они в белые тоги, головы украшены венками. Пестрые, необычные одежды тех, кто приехал из далеких краев, — представителей всех стран и народностей — словно брызгами, расцвечивают белоснежное полотно римского общества, представленного в амфитеатре.

Так восхвалял в I в. н. э. римский поэт Марциал величие императора.

Лишь женщины императорской семьи и весталки имели право наблюдать кровавую резню на арене в непосредственной близости, прочие же сидели на более высоких рядах. На самых же высоких местах толпились представители низшего сословия — нищие, неграждане и рабы, одетые в грубое коричневое сукно, оборванные и грязные. Однако и здесь, на самой верхней террасе, ничто не мешало следить за ходом смертельной игры.

Сверху были установлены мачты, на которых моряки мизенского флота, [50] Мизенский флот — при Августе в городе Мизене, на побережье Кампании, была создана мощная морская база. умелые в обращении с парусами, натягивали накрывавший весь амфитеатр огромный навес, служивший зрителям и бойцам защитой от палящих лучей солнца и от дождя. По беломраморным скамьям скользили пестрые пятна солнечного света, пробивавшегося сквозь разноцветный навес. Однажды, во времена императора Нерона, полог над амфитеатром изображал усеянное звездами ночное небо.

Из фонтанов, устроенных на арене, высоко били струи воды с примешанными к ней благовониями, распространяя при этом свежесть и опьяняющие запахи. Свист, бой барабанов, звуки труб и флейт перекрывали шум боя.

Музыка и шум толпы оглушали зрителя, глаза же его ослепляли огромные массы празднично одетых людей, наполнявших скамьи великолепного сооружения, архитектурное совершенство и искусное убранство которого не могли вновь и вновь не поражать приходивших сюда. Гордостью наполнялось сердце каждого римлянина, осознававшего здесь свою принадлежность к народу, способному создавать столь удивительные творения. Присутствие в Колизее лицом к лицу со светлейшим принцепсом и представителями народов, съехавшимися со всех концов огромной империи, присутствие на столь возбуждающих, жестоких и одновременно привлекательных играх — конечно, это присутствие, это событие опьяняло все чувства зрителя и в последовавшие затем эпохи хотя бы на несколько часов оживляло призрак былого величия Рима. Тот, кто попадал в этот котел взаимно подстерегавших друг друга страстей, тут же захватывался воодушевлением кипящей вокруг него толпы и втягивался, словно в воронку водоворота, даже если до того он всей душой восставал против жестокостей гладиаторской резни и травли зверей.

Об огромной колдовской силе кровавых чар набитого до отказа амфитеатра ярко повествует в своей «Исповеди» Блаженный Августин, церковный патриарх IV в. н. э. То, что произошло с его другом Алипием, превратившимся из противника кровавого зрелища в одного из его яростных поклонников, — это конечно же один из тысяч случаев подобного рода.