Юрий Завражный - Забыть адмирала!

- Почему? - заинтересованно спросил Блэнд.

- А потому что при каждой затяжке его физиономия с левого борта дымила, как вулкан Стромболи, сэр! Вся команда нашего брига втихаря хохотала, включая даже капитана и капеллана, и в итоге бедняга подался - куда б вы думали? В бродячие фокусники, вот куда! - лекарь звонко заржал. - И весьма, надо сказать, в этом деле преуспел...

- Да ну вас с вашими шутками, Питер! - засмеялся Морган, прижав ладонью распухшую скулу. - Вот вы мне ещё накаркайте.

- Ну что вы, сэр! Как же я могу посметь? Ухожу, ухожу, - широко улыбнувшись, старый доктор козырнул, лихо повернулся и выскользнул из каюты.

- Видал шельмеца? - смеясь, Морган показал пальцем на дверь. - Зато этот лучший из всех, кого я видел. Клянётся, что ещё с Нельсоном плавал. Ведь врёт, лукавый, и даже не думает каяться.

- Конечно, плавал, - улыбнулся Блэнд. - И по сей день плавает. Разве не знаешь? Том Нельсон - это ж наш костоправ на "Pique". Однофамилец. Так что не врёт. Чем это тебя? - спросил он, указав на скулу приятеля.

- Русским осколком по шее, тросом по физиономии, - небрежно отмахнулся тот. - Пустяки, заживёт. Моим парням пришлось туже. Пораненных человек пятнадцать - кому руку, кому ногу... Двое с разбитыми головами, один из них, похоже, уж не жилец... А ты как?

- Я-то цел, - сказал Блэнд. - У нас ни одного убитого, хотя раненые, конечно, есть. На "La Forte" убило не то одного, не то двух, - он снова сморщился. - И как ты только сидишь в этой провизорской? Пошли-ка на свежий воздух.

- Пошли, - легко согласился Морган и встал.

Вечерело, и гладь бухты была абсолютно зеркальной. Солнце уже зашло, и из-за потемневших сопок слабо струились остатки дня. Окрашенное в бледный пурпур чистое небо на западе красноречиво говорило, что завтрашний день будет совершенно безветренным.

Со всех кораблей эскадры доносился визг пил и стук топоров. Экипажи во главе с корабельными плотниками спешно чинили проломленные русскими ядрами борта, восстанавливали сбитые в бою части рангоута. На верхней палубе фрегата "President" также кипела работа, и уже были зажжены многочисленные фонари. На восточном берегу тоже мерцали огоньки, и было похоже, что там тоже никто спать не собирается.

- Наверно, я должен что-то сказать, Эл. Но не знаю... - задумчиво произнёс Морган, облокотившись на больверк и глядя на почти чёрную воду. - Мне кажется, мы стреляли очень даже неплохо.

- А никто и не говорит, что вы стреляли плохо, - возразил Блэнд. - Просто что-то пошло не так, вот и всё. Скажем так: не заладилось. Бывает.

- Что по этому поводу говорит мистер Николсон?

Блэнд выразительно посмотрел на Моргана и скорчил гримасу. Приятели рассмеялись.

- Оправдывает название своего корабля 92 92 Напомним, pique - задетое самолюбие (англ.) . Билли, я тебе давно уже говорю, что мечу на "President". Только вот всё вакансии нет. А то бы плавали вместе. И не то, что бы "Pique" мне не по нраву - ведь хороший фрегат, столько лет в кампании, и ребята на нём молодцы... а вот...

- ...а вот хочется под трюмселями, да? - закончил за него Морган. - Наш-то побыстрее вашего ходит, - поддразнил он.

В самом деле, "President" был самым скоростным фрегатом британского флота на Тихом океане и порой выжимал из своих парусов до тринадцати узлов. Всякий знал историю постройки этого корабля, отличавшегося от других фрегатов дополнительными парусами трюмселями 93 93 По-английски skysail, "небесный парус" - прямой парус, ставящийся над бом-брамселем, самый верхний на мачте. на каждой мачте, не исключая и бизань, а также крюйс-гафель-топселем 94 94 Верхний треугольный косой парус на бизань-мачте фрегата, поднимается между мачтой и гафелем. . Однако напоминать о том, что своим происхождением фрегат обязан американским корабелам, считалось неприличным, ибо это затрагивало самые заветные чувства в душе каждого британца - гордость за самую морскую нацию в мире.

Дело в том, что, в отличие от консервативных англичан, янки делали свои лучшие фрегаты футов 95 95 1 фут = 0,305 м на двадцать длиннее при почти той же ширине и к тому же оснащали четырьмя парусами сверх традиции. Такой была знаменитая "Constitution", таков был и "President". В итоге эти корабли при более слабом пушечном вооружении имели неоспоримое преимущество в скорости хода, а значит и в манёвре, что давало куда больше выгоды, чем калибр и количество орудий.

14 января 1815 года "President" под командованием знаменитого Стивена Дикэйчера, пользуясь своей ходкостью, вырвался из кольца англичан, блокировавших Нью-Йорк, но ему не повезло - фрегат с размаху сел на песчаную отмель. Тут же его догнал сорокапушечный Корабль Её Величества "Endymion" и, не мешкая, приступил к расправе. Янки храбро отбивались, и ещё неизвестно, чем бы кончился бой, но на подмогу подоспели ещё три британца - "Tenedos", "Pomone", "Majestic" - и участь фрегата была решена. Изрешечённый ядрами, имея на борту пятьдесят человек убитыми и ранеными, "President" был вынужден сдаться. Англичане отбуксировали его на Бермуды, а затем и в Портсмут, где он был отправлен на слом. Однако перед разделкой фрегат тщательно скопировали с тем, чтобы построить его заново и ввести в строй под тем же именем. Новый, уже английский, "President" во всём повторял своего предшественника, но всё же британский консерватизм сыграл своё - на новый фрегат англичане установили пятьдесят пушек вместо полагавшихся по проекту сорока четырёх, а позже и ещё две. Фрегат показал отменные ходовые качества, и служить на нём считалось делом престижным. К тому же он был выбран адмиралом Прайсом в качестве флагманского.

- Дело не только в трюмселях, Билли. Понимаешь, негоже обсуждать капитана, и я, пожалуй, не буду. Порядок на корабле образцовый, но к нему нужно и ещё кое-что для того, чтобы он действительно был военным кораблём.

- Эл, можешь не продолжать, я тебя прекрасно понял.

Морган хорошо знал своего наставника в артиллерийском деле, и рому в дружеских пирушках ими было выпито немало - а потому он только похлопал приятеля по плечу.

- Нет, Билли, ты подожди. Я просто хочу сказать, что я уже не молодой и глупый мичманёнок, который заглядывает в рот джентльмену только потому, что у того кровь более голубая. Ты меня знаешь, и потому не обижаешься. У вас на борту всё совсем по-другому.

- Ну да уж, совсем по-другому... - начал было Морган.

- Ладно, это я так... Просто мне, кроме тебя, сказать некому. А сразу после кампании я уйду на другой корабль. Во всяком случае, буду проситься.

- Сразу после кампании тебя произведут в коммандеры, - улыбнулся Морган. - Тогда и уйдёшь. Как думаешь, второй штурм будет?

- Конечно, будет. Или ты сомневаешься? Правда, французы не хотят, да и у нашего тоже пока нет плана. Сидит в каюте и думает. Злится, - в голосе Блэнда проскользнула нотка сарказма.