Александр Бабакин - Битва в ионосфере

Конечно, обстановка в мире меняется к лучшему. Но означает ли это, что нашему государству не нужны армия и флот? В настоящее время из-за политических перемен в странах Восточной Европы практически прекратила свое существование ОВД, СССР лишился своих былых союзников, а блок НАТО сохраняет свои позиции. Очевидно, что в этих условиях Советскому Союзу крайне необходимы мощные Вооруженные Силы. Поэтому сейчас, в условиях военной реформы, сокращения ассигнований на оборону необходимо особенно бережно отнестись к деятельности ученых, военно-промышленного комплекса, перестроить их работу таким образом, чтобы каждый народный рубль на вооружение был оправдан. В этом случае, вероятно, какому-либо ученому не придется, как Кузьминскому, в одиночку приступом штурмовать ведомственные «крепости».

И еще. История с загоризонтными локаторами показала, что научные амбиции ученых, придерживающихся разных подходов, принципов в разработке вооружений, различного рода противостояния, подножки, человеческие антипатии — все это, в конечном счете, крайне негативно сказывается на динамике разработки необходимых армии современных вооружений, на обороноспособности страны. Разве можно допускать, чтобы талант, ум ученых больше тратились на передряги, нежели на дело, крайне необходимое государству? Государство, думается, обязано обеспечивать защиту научного поиска в оборонной сфере.

По фактам огромных потерь на объекте загоризонтного локатора под Комсомольском-на-Амуре ведут расследование органы военной прокуратуры. Редакция оставляет за собой право вернуться к проблеме, поднятой в данном материале. О результатах проверки мы сообщим читателям в одном из номеров журнала».

Вот такой материал был опубликован в № 3 журнала Главного политического управления Советской Армии и Военно-морского флота «Коммунист Вооруженных Сил». Мне, как автору материала, полагался один номер. Пришлось изворачиваться и доставать еще несколько. Лично передал по номеру журнала Францу Александровичу Кузьминскому, Эфиру Ивановичу Шустову, Юрию Всеволодовичу Вотинцеву, Михаилу Ивановичу Ненашеву. В секретариате редакции обещали еще отправить номер журнала по почте Владимиру Маркову, Валентину Стрелкину и другим. Обычно там так и поступали в отношении высокопоставленных руководителей даже тех, которые были уже не у дел. Мне звонили из НИИДАРа, благодарили за публикацию. Так же еще было несколько звонков от коллег журналистов из других военных ведомственных изданий, которые хорошо отозвались о публикации.

Прошла одна неделя после выхода журнала с материалом по ЗГРЛС, потом еще несколько. Больше ни какой реакции на публикацию не было. Складывалось такое впечатление, что она мало кого заинтересовала, и ее уже забыли. Ведь после февральского третьего номера журнала вышло еще несколько. И в них то же были острые злободневные материалы. Мне было даже как-то обидно, что столько времени потратил на материал, а в ответ такая довольно жидкая реакция. Словно это была рядовая заметка.

Через несколько недель позвонил бывший главный конструктор ЗГРЛС Франц Александрович Кузьминский, сказал, что прочитал материал с удовольствием, поблагодарил. Сказал, что болен и не мог раньше позвонить. Предложил еще вместе поработать над темой создания системы «Беркут» для ПВО Москвы. Тогда я не предполагал, что это был последний разговор с Францем Александровичем. Не то бы сразу после телефонного разговора поехал к нему и побеседовал под диктофон о знаменитом «Беркуте» и его создателях. Разговор с Кузьминский по новой теме оставил на потом из-за всевозможных больших и малых редакционных заданий. А летом 1991 года Франца Кузьминского не стало. Больное сердце не выдержало, в том числе и из-за чудовищных обвинений в газете «Советская Россия». В последующих публикациях, например, в «Красной Звезде» я указывал, что Франц Александрович умер в 57 лет. Однако это досадная ошибка. Он умер в 69 лет. На похороны на Троекуровском кладбище столицы пришел почти весь коллектив НИИДАРа. Не было только бывшего директора института генерал-лейтенанта в отставке Маркова, с которым покойный Франц Кузьминский был знаком много лет.

Еще откровенно сожалею о том, что не указал в публикации в журнале «КВС», что генерал-лейтенант в отставке Ненашев — Герой Социалистического Труда. Это звание он получил не к очередному юбилею, а за титаническую работу по созданию, приему на вооружение боевых систем для ПРО, СПРН, ПКО. И хотя Михаил Иванович принимал самое активное участие в подготовке материала, по моей просьбе читал его и правил, советовал, что еще добавить, с ним я больше не смог поговорить и узнать мнение заслуженного генерала, как отреагировали на эту публикацию в ВПК, Минобороны. Как на нее отреагировали в том же 4 ГУМО.

После звонка Кузьминского прошло еще несколько недель. Был уже апрель. На московских улицах и площадях вовсю кипели политические страсти. Почти каждый день проходили митинги, шествия, демонстрации. Демократические силы полным фронтом наступали на социализм, коммунистическую партию и ее Политбюро. Материал о ЗГРЛС уже забылся. Я занимался проблемой боевой подготовки в учебных мотострелковых и танковых частях. Съездил в командировку в Киевский военный округ в дивизии, расквартированные в Белой Церкви, Десне. Гарнизон в учебной дивизии в Десне попал в зону заражения во время Чернобыльской катастрофы. Огромные, красавицы корабельные сосны стояли с черными, мертвыми верхушками. Но за забором из колючей проволоки этого гарнизона гражданские люди получали льготы, а несколько тысяч военных с семьями их не имели. Собрал по этой проблеме материал, хотел его опубликовать в нашем журнале.

В мае вернулся в Москву. В редакции было на первый взгляд все как обычно. Начальник отдела предупредил, чтобы я не затягивал с подготовкой материалов из Киевского военного округа. Предстояла еще командировка на Дальний Восток. Поэтому засел за расшифровку диктофонных записей. После майских праздников, которые весьма бурно, даже с потасовками демонстрантов, прошли в 1991 году в Москве, по телефону позвонил мужчина. Он не представился, а сразу поинтересовался, как идут дела, как здоровье после командировки в чернобыльскую зону. Я как-то машинально ответил, что там не был, а был возле этой зоны, в учебной дивизии в Десне. Только после этого, не угадывая по голосу, кто звонит, поинтересовался, кто это печется о моем здоровье? На это мужчина ответил, что скоро узнаю, и тут же добавил, чтобы я больше не связывался с темой ЗГРЛС, мол, это может отразиться на моем здоровье и служебном положении. После этого в телефонной трубке раздались короткие гудки. Для меня это было полной неожиданностью. Если мне угрожают в таком виде, то значит, моя публикация достигла своей цели. Выходит не зря несколько месяцев копал эту тему. Решил, что обязательно подготовлю еще одну более расширенную публикацию по проблеме ЗГРЛС для одной из центральных газет или журнала. Использую в ней материалы расследования главной военной прокуратуры. А пока собрал в отдельную папку все материалы по загоризонтной локации и положил ее до поры в свой редакционный сейф. Разговор по телефону с неизвестным меня окончательно убедил, что проблема ЗГРЛС волнует не только меня, Кузьминского и его сподвижников из НИИДАРа. Есть в ней что-то такое, до чего я не смог докопаться. Поэтому решил и дальше собирать материал. Узнать, почему этими радарами заинтересовалось руководство Военно-морского флота, почему в «Советской России» было специально отмечено, что эту авантюру подбросили так же в ВМФ? На отдельном листке набросал примерный план дальнейших расследований по ЗГРЛС. Однако меня опередили коллеги журналисты более оперативные, но особо не вникающие в тонкости всех проблем ЗГРЛС.