Снегов Снегов - Прометей раскованный

А отряд коммандосов был истреблён ещё до того, как практически начал операцию. На штабных картах планеры приземлялись с завидной лёгкостью. Норвежские горы оказались не такими гладкими. С шотландской авиабазы стартовали два «Галифакса» с планерами, в которых находилось тридцать четыре десантника. Один самолёт не нашёл на плато ориентиров для посадки и повернул назад, но сцепка лопнула, и планер упал. Второй самолёт врезался в горную гряду. Всех уцелевших коммандосов немцы расстреляли, хотя десантники были в военной форме и на них распространялись правила обхождения с военнопленными.

Встревоженные гитлеровцы усилили охрану завода.

Теперь, казалось, реально не остаётся ничего другого, кроме как послать бомбардировщики. Но норвежцы упросили английское командование дать им провести операцию силами своей диверсионной группы.

Вероятно, только с походами древних викингов, открывших Америку, только с полярными экспедициями Нансена и Амундсена можно поставить вровень нападение нескольких героев на завод, защищённый минными полями и проволочными заборами, по которым пульсировал ток, охраняемый вышками с пулемётами и батальоном вооружённых солдат. Участник группы лейтенант Кнут Хаугланд впоследствии гордо назвал свою книгу о зимнем походе на Веморк «Лыжи против атома» — название точно выражает суть события.

Операция, названная «Гуннарсайд», была не только блестяще проведена, но и отлично подготовлена. В то время как пятёрка «Ласточка», осевшая на Хардангере в труднейших жизненных условиях — временами приходилось варить олений мох ягель из-за отсутствия иной пищи, — терпеливо, по крупицам, собирала сведения о расположении немецких частей и системе охранения Веморка, в Шотландии в одной из казарм выстроили точный макет цеха тяжёлой воды, и шестёрка норвежцев под командованием лейтенанта Иоахима Ренеберга училась там закладывать взрывчатку.

Инструктировал диверсантов майор Тронстад. Он хорошо знал спроектированный им завод и с такой обстоятельностью описывал его помещения и подходы к нему, что шестёрка скоро знала цех высокой концентрации, словно годы работала в нём. Но иногда и Тронстад не мог ответить на некоторые вопросы. Тогда он говорил: «Завтра я принесу вам точное разъяснение», — и приносил его. Консультировал Тронстада Йомар Брун: теперь ему было присвоено наименование «доктор Хаген», но пребывание его в Англии по-прежнему держалось в тайне. Диверсанты, однако, понимали, что где-то рядом находится человек, которому ещё лучше известен завод, чем Тронстаду. После операции «Гуннарсайд» местонахождение Вруна перестало быть тайной и для немцев.

Первый вылет в Норвегию 23 января 1943 года окончился неудачей: пилот не разглядел в тумане разложенные «Ласточкой» посадочные костры. Второй вылет произошёл в следующее полнолуние, 16 февраля. На этот раз прыжок с парашютами с высоты 3000 метров на лёд озера Скрикен совершился. Всю ночь шестёрка разыскивала сброшенные контейнеры с провизией и боеприпасами, а под утро укрылась в пустом охотничьем домике. А затем разразилась пурга, двое суток десантники не высовывали носа наружу, все припасы замело, вешки разметало, удалось разыскать лишь один контейнер.

Пурга выпала долгая, лишь через неделю установилась ясная погода. Климатический скачок из мягкой Шотландии в суровую горную Норвегию даром не прошёл — у всех опухли гланды, повысилась температура. Но ждать выздоровления времени не было. Десантники с ношами на плечах, таща санки с боеприпасами, отправились к базовому лагерю «Ласточки» у Хардангера, откуда до Рьюкана было около тридцати километров.

Днём десантники заметили двух бородатых лыжников, бегущих навстречу. Пятеро залегли с оружием в укрытиях, один продолжал путь. До десантников донеслись радостные вопли — Арне Кьелструп и Клаус Хельберг из «Ласточки» встретились с диверсионной партией.

Соединившись с «Ласточкой», десантники стали готовиться к нападению на Веморк. Завод был возведён на высокой скале, круто обрывавшейся в долину. Лучше всего было бы атаковать его сверху, с плоскогорья, но на склонах горы немцы устроили обширные минные пояса. Другой прямой путь вёл на висячий мост, переброшенный в ущелье. С моста начиналась серпантинная дорога на Рьюкан; она была освещена прожекторами, по ней циркулировали патрули, автобусы привозили на завод и увозили в Рьюкан рабочих. Если бы даже внезапным ударом и удалось захватить мост, неравный бой с потревоженной охраной завода удачи не сулил.

Оставался обход — спуститься по склону в долину, пересечь ручей и на противоположном берегу с тыла взобраться на скалу, где размещался завод. Тяжёлый спуск и тяжёлый подъём, снова спуск и снова подъём по обледенелым кручам требовали огромной траты физических сил, но успех мог быть достигнут только на этом пути.

Двое остались на базе, восемь в маскхалатах, обвешанные взрывчаткой, 26 февраля в полдень пошли на лыжах по плоскогорью. Уже стемнело, когда отряд добрался до спуска с плоскогорья в долину. Далеко внизу, в трёх километрах по прямой, расположились электростанция и электролизный завод. Затемнённых зданий не было видно, но ветер доносил мерный гул работающих турбин.

Все чувствовали усталость от лыжного перехода. На отдых отвели сутки. Командир «Ласточки» Йене Поулссон, правда, повторил свою любимую поговорку, он не раз подбадривал ею товарищей во время четырёхмесячной зимовки на плато:

«Настоящий человек — это тот, кто идёт, пока у него есть силы, и потом проходит ещё вдвое больше».

На другой день вечером начался спуск по ледяному обрыву.

На обрыве кое-где рос карликовый кустарник. Хватаясь руками за ломающиеся ветки, десантники в темноте ползли вниз. Снег, сдвинутый ногами, рушился нарастающими в пути лавинками. Внезапно переменилась погода, пошёл дождь — шум дождя и усиливающийся грохот турбин заглушали уханье падающих снежных глыб. Десантников тревожила освещённая дорога к Рьюкану — петли её нужно было пересечь в нескольких местах. Но им повезло: немецкие патрули не встретились, от двух газогенераторных автобусов с рабочими, со страшным грохотом взбиравшихся в гору, удалось укрыться, распластавшись на снегу. За последней петлёй дороги десантники скинули маскхалаты, сложили лыжи и рюкзаки. В военной одежде, с автоматами и бомбами, с верёвками и ножницами для разрезания проволоки отряд спустился на дно ущелья и вброд перешёл полузамёрзшую реку.

Теперь перед ними была почти двухсотметровая скала, а на вершине её раскинулись станция и завод. Сквозь плохо затемнённые окна пробивалось сияние, низкий гул турбин заполнял ущелье. Отряд карабкался по обледенелому обрыву. С этой стороны немцы нападения не ожидали, и десантникам удалось взобраться наверх незамеченными. Оставалось самое трудное — преодолеть минный пояс, подступавший к узенькому освещённому полотну железной дороги, и проникнуть внутрь. Отряд разделился на группу прикрытия лейтенанта Хаугланда и группу подрывников лейтенанта Ренеберга. Хаугланд проделал лазы в заграждениях, сержант Кьелструп подобрался к заводским воротам и перерезал острогубцами запорную цепь. Поулссон и Хаугланд залегли у ближней караульной будки, двое прикрывающих наблюдали за двумя дальними будками и взяли на прицел часового у водяных затворов. Подрывники проделали ещё одно отверстие в заграждениях — для отхода.