Анатолий Сахаров - Города Северо-восточной Руси XIV-XV веков

На город как центр военной организации неоднократно указывают и летописи, когда говорят о «рати с городов», о роспуске рати «по городам» и проч.

Наконец, города были важнейшими центрами политической жизни. В городах находились резиденции органов светской и духовной власти, происходили княжеские съезды, заключались важнейшие политические соглашения, совершались различные государственные и политические акты. В городах хранились княжеские архивы, велось летописание, имевшее в средние века очень важное политическое значение.

Города являлись такхсе средоточиями развития феодальной культуры. Во всех областях общественных и экономических отношений феодальной эпохи городам принадлежала большая роль. Города были органическим звеном феодальной системы, несмотря на то, что их социально-экономическая структура таила в себе в зародыше элементы новых общественных отношений. Но степень развития этих элементов зависела от многих конкретно-исторических условий. В течение длительного времени города играли важную роль в развитии и укреплении феодализма, и именно эта роль принадлежала русским городам XIV–XV вв.

Там, где развивались ремесло и торговля и где находился административно-политический центр округи — в средневековом городе, — накапливались большие массы людей.

Обычно в летописях характеристика социального состава городского населения предстает в формуле «бояре и черные люди». Например, в 1293 г. в Твери в момент значительных волнений в связи с угрозой вторжения татарских полчищ «Тферичи целоваша крест, бояре к черным людам, такоже и черные люди к боярам, что стати с единаго, битися с Татары». В этом сообщении отчетливо видны две противостоящие друг другу общественные группировки, которые для сплочения сил в моментборьбы с внешней опасностью должны скрепить взаимную лояльность высшей клятвой — крестным целованием. В сообщении о восстании 1305 г. в Нижнем Новгороде находим опять те же категории: «черные люди побили бояр». В том же году (или в 1304) «бысть вече на Костроме на бояр». Точно так же происходило дело в Торжке в 1340 г., когда «восташа чернь на бояр». В упоминавшемся выше сообщении о нападении литовского и тверского войска на Торжок в 1372 г. говорится о том, что напавшие «бояр и людей множество полониша, а иных побита». Таким образом, в летописях устойчиво держится формула о боярах и черных людях (или просто — людях). Она отражает действительное размежевание двух основных классов в феодальном обществе вообще и в феодальном городе в частности. Классовый состав населения феодального города соответствовал общественной структуре эпохи феодализма.

Иногда эта сжатая формула подвергается некоторому распространению. При описании похорон великого князя Димитрия Ивановича Донского в Москве в 1389 г. летопись сообщает, что в похоронах участвовали «князи и бояре, и велможи, епископи, архимандрити и игумени, и попов и, диакони и черноризци, и весь народ от мала до велика». Перед нами уже довольно подробное перечисление различ групп феодалов, а слово «люди» заменено тождественным в данном случае понятием «народ». Приведем еще одно сообщение. Оно относится к 1471 г. и рассказывает о встрече Ивана Васильевича в Москве после победы над Новгородом в Шелонской битве: «И срете его Филипп митрополит кресты близ церкви, толико с мосту болшего сшед каменного до кладязя площадного со всем освященным собором. А народи Московьсти многое их множество, далече за градом стречили его… А они его князь велики Иван и брат его князь Андрей меньший, и князи его и бояре, и дети Ооярские, и гости, и купцы лучшие люди стретили его на канун Семеня дня». Здесь характерно появление «гостей» и «купцов лучших людей» в составе феодальной верхушки ррода что особенно следует подчеркнуть как отражение того действительного общественного положения, которое занимала верхушка городского купечества в XIV–XV вв. Тот факт, что она здесь упомянута особо, может дать основание судить о том, что к этому времени эта группа стала занимать достаточно видное место в городе В Никоновской летописи под 1367 г. в рассуждении о единстве рода человеческого встречаем в перечне различных групп населения отдельное упоминание о ремесленниках и работных людях («Вси бо люди един род и племя Адамово — цари, и князи и бояре, и велможи и гости, и купцы, и ремесленницы и работнии людие»).

В Твери отмечены под 1339 г также «житейские мужи». Можно предположить, что эта категория населения соответствовала «житьим людям» в Новгороде. Значительную часть городского населения составляла масса ремесленников промысловых людей, земледельцев и мелких торговцев. Они жили и в городских владениях феодалов, и в особенности — на черных землях В 1293 г. «слышавшеже горожане Переяславци рать татарскую, разбегошася разно люди черные». Князь Юрий Васильевич, освобождая своей грамотой 25 марта 1457 г двор Симонова монастыря в Дмитрове от разных повинностей отметил чтобы «ни с слугами, ни с черными з городцкими людми не надобе им тянути ни в какие цроторы, ни в разметы, ни иная некоторая им пошлина не надобе». Подобное указание на черных городских людей много раз встречается в княжеских жалованных грамотах. Население черных земель в городах нельзя считать вполне свободным. Оно тянуло к сотникам (сотским), в отличие от сельских черных людей, «тянувших» к становщикам. Сотские в свою очередь были, вероятно, зависимы от назначавшихся княжеской властью тысяцких, а позднее — наместников и воевод. По этой линии княжеская власть осуществляла в своих интересах подчинение и эксплуатацию черного населения. Если его правовое положение отличалось от состояния феодально зависимого населения княжеских и боярских вотчин, то в отношении степени эксплуатации население черных земель в городах оказывалось порой в условиях даже более трудных. В уставной грамоте великого князя Василия Димитриевича и митрополита Киприана о церковных судах, распорядках и пошлинах в волостях, принадлежащих духовному ведомству 1389 (1404?) г., говорится: «…а что люди митрополичи живут в городе, а тянут ко дворцу, а тех описав, да положить на них оброк, как на моих князя великого дворчан». Анализируя эту грамоту, а также владимирскую писцовую книгу 1510 г. и писцовую книгу Переяславля-Залесского 1519 г., Л. В. Черепнин пришел к выводу относительно положения городских ремесленников, зависимых от митрополичьей кафедры: «Эти ремесленники находились в более льготных условиях по сравнению с другими посадскими людьми; определенная сумма оброка заменяла для них все другие посадские подати и повинности. Этот вывод, быть может, грешил бы известной долей гипотетичности, если бы не некоторые позднейшие документы, позволяющие подвести под него вполне твердое основание». Именно потому, что эксплуатация черного населения в городах, осуществлявшаяся в разных формах, давала князьям большие выгоды, княжеская власть принимала меры к недопущению «закладничества» горожан: «А закладнии не в городе не держати. А с двором человека в городе не купити. А блюсти ны их с одиного».