Владимир Миронов - Древняя Греция

Ваза из Дипилона. VIII в. до н.э.

Кимон (ок. 510 – 450 гг. до н.э.) был сыном Мильтиада. Сторонник спартанского воспитания и образа жизни, он являлся одним из предводителей антиперсидски настроенной аристократии. Активно выступая за создание Афинского морского союза, он немало способствовал победе греков над персами при Эвримедонте на суше и на море (между 469 и 465 гг. до н.э.). Вот как описал его заслуги перед Афинами историк. Кимон на деньги от персидской кампании выстроил южную стену Акрополя, заложил фундамент для Длинных стен. Местность там, кстати, была болотистая, и Кимон укрепил ее, засыпав болото множеством возов щебня и опустив на дно тяжелые валуны. Он первым украсил город прелестными местами для прогулок, городскую площадь обсадил платанами, Академию, находившуюся в безводной местности, превратил в рощу, богато орошаемую, с тенистыми аллеями и открытым местом для бега. В отношении других греков он не применял насилия. Он поступал довольно снисходительно с теми, кто не желал участвовать в военных походах, беря с них плату деньгами и кораблями. Им же охотно предоставлял право заниматься своими собственными делами. Тем самым от нагрузок военного бремени оказались освобождены созидатели – землепашцы и купцы. Тогда афиняне не расставались с морем, кормили себя сами и еще считались хорошими вояками. Но все течет, все изменяется. «Времена золотого Кимона, наследника побед над персами, и серебряного Перикла, придавшего Афинам опасный статут столицы эллинства, времена роста и расцвета проходят. После первых неудачных лет войны население города на три четверти разбавлено отъявленным сбродом, деревенщиной, бездельниками, дезертирами, женщинами и инвалидами, а цветут теперь не Кимоновы рощи, но повсюду вынюхивающие жирно пахнущий след доносчики, сидящие на жалких подачках судейские, да еще на всем ухитряющиеся погреть руки торгаши, да красноречивые бахвалы вкупе с безумствующими фисиками, толкующими о каких-то «законах природы», да нашедшие кров и стол в тесноте аттической столицы акробаты и эквилибристы, в том числе орудующие языком. Простолюдью неуютно в собственном городе. В Афинах Кимона и Перикла, тогда еще просто большой деревне, они почти все знали друг друга…» (Г. Гусейнов).

Руины фаллического храма на острове Делос

О жизни Никия до его акме (30 лет), а то и даже до его пятидесятилетия мало что известно. Вероятно, он был старше Сократа, что родился в 469 году до н.э., но не более, чем на 10 лет. Условно датой его рождения можно считать середину 70-х годов V века до н.э. Родом он был из дема Кидантиды филы Эгеиды и принадлежал к числу политиков новой волны, то есть тех самых «новых богачей», что вышли на арену политической жизни Афин в 20-е годы V века до н.э. Богатство его семьи было нажито еще его отцом, Никератом, разрабатывавшим Лаврийские рудники. О его состоянии говорят и такие цифры: известно, что он сдавал в аренду в Лаврийских рудниках 1000, Гиппоник – 600, Филемонид – 300 рабов. Делалось это через фракийца Сосия, который обязан был платить Никию по 1 оболу в день за каждого раба. Годовой доход Никия от этих операций составлял 60 тыс. драхм, т.е. 10 талантов. Общая же сумма его состояния равнялась примерно 100 талантам. Представляется актуальным рассмотреть взгляды афинского богача, входившего в самый привилегированный слой граждан. Понятно, что его влияние на внешнюю и внутреннюю политику Афин было значительным. Однако Никий (в отличие от большинства «русских Никиев») значительную часть своего состояния предпочел пустить на общественные нужды: на эти средства делались «социальные выплаты» бедным гражданам, приобретались земли для храмов, закупались дары и хлеб, организовывались «священные посольства на Делос», устраивались церемонии и т.д. Никий, видимо, давал деньги и на творения иных греческих интеллектуалов. Во всяком случае очевидно, что его щедрость вызывала к нему симпатию в самых широких слоях афинской публики. И та наградила его постом стратега, который он занимал в течение шести лет непрерывно (с 427 по 421 г.). Он не принадлежал к политикам первого ряда до смерти Перикла, однако его щедрость открыла ему путь во власть. От наших же «никиев» спустя века не останется даже руин, подобных тем, что на о-ве Делос.

С пальмовой ветвью мира

И если Перикл (забудем о его риторике) был сторонником агрессивной внешней политики, то Никий стал символом умеренного и спокойного политического курса. Трусом он не был. Подтверждение этому хотя бы то, что его не раз посылали во главе войск для решения тех или иных военных задач. Он захватил остров Миною (427 г. до н.э.), возглавил экспедицию на Мелос, атаковал Танагру, разорил локрийское побережье, возглавил высадку в Коринфии, добился сдачи Киферы, захватил Менду и т.д. Справедливо говорят, что ни один афинский полководец Архидамовой войны (первой фазы Пелопоннесской войны) не участвовал в столь большом количестве схваток и сражений, не проиграв при этом ни одной.

Оплакивание погибших

Но в данном случае нам не это хотелось бы особо выделить и подчеркнуть. Дело в том, что война меж Афинами и Спартой возникла как схватка между двумя братскими союзами. Такое случалось и между славянами. Заслуга Никия в том, что он стремился примирить Афины и Спарту. Но если раньше агрессивному крылу (Перикл, Клеон, Брасид) удавалось доказывать необходимость войны, то после битвы при Амфиполе (422 г. до н.э.), когда афиняне потерпели тяжелейшее поражение (при этом погибли вожди обеих сторон – Клеон и Брасид), переговоры о мире возобновились. По мнению Фукидида, тогда Никий вышел впервые на первый план афинской политики. Никию сопутствовали «счастье и почет в городе» потому, что он «предпочитал не рисковать». Он хотел «не только сам избежать тягостей войны, но и избавить от них сограждан, оставив потомкам память о себе как о человеке, который за свою жизнь не принес несчастья родине». Никий был из числа тех политиков, которых называют «миролюбцами».

Он считал, что наилучшей защитой от опасностей является мир. Знаменательно и то, что этот богатый человек занимал сторону крестьян, а не торговцев, которые жили морем и войной. Плутарх считает, что старшее поколение и большая часть земледельцев, будучи решительными сторонниками мира, являлись опорой Никия. Вероятно, его поддерживали в основном мудрые и опытные люди, и те, что видели главные источники прибыли в мирном труде и земле. Если учесть еще и то, что Никий был весьма благородным человеком, то можно понять причину его большой популярности. Плутарх писал: «Никий готов был скорее перенести утерю победной награды и славы, чем оставить без погребения двух сограждан». Надо признать, что подобного рода позиция, полагающая, что худой мир лучше доброй ссоры, была большой редкостью для древнего мира, что жил в условиях перманентных войн.