Владимир Миронов - Древняя Греция

В городах с VI века до н.э. уже существовали общественные врачи. Потребовалось время, чтобы они завоевали авторитет и были приняты городами как общественные врачи. В IV веке до н.э. появляются высеченные на камне почетные декреты. В том, что в Греции существовали общественные врачи, нет ничего удивительного. Такой порядок в общем и целом отвечал самому духу демократии. Правда, авторитетных медицинских школ в то время было не так уж много (Кротона, Кирены, Кос, Книд). Поэтому каждый желающий мог попробовать себя в любой профессии. Человеку требовались и врачи-психологи, о которых тогда еще и не слыхивали. В частности, в «Жизни десяти ораторов» говорится о некоем Антифонте, выступающем в роли психотерапевта: «В то время, когда Антифонт пристрастился к поэзии, он создал искусство лечения скорбей, подобное лечению, которое применяли к больным врачи. В Коринфе он обустроил помещение, выходящее на центральную площадь, и повесил вывеску, на которой написал, что способен лечить скорбящих речами. Осведомляясь о причинах, он утешал больных. Но посчитав, что ремесло ниже его достоинства, он начал заниматься риторикой». Частично лечение души на себя взяли представители религии. Появятся даже иконы «Всех скорбящих». Однако не всегда даже бог мог заместить врача надлежащим и главное – эффективным образом. Известно имя некоего Питалла, общественного врача, упоминаемого в комедиях Аристофана.

Бесспорно, должность врача была в высшей степени необходимой. Особенно в обществах и государствах, которые вели постоянные войны. В дни войны, да и в мирное время без врача было не обойтись. «Города, которые хотят, чтобы люди у них были здоровыми, выбирают врачей, и военачальники берут с собой врачей для солдат», – подчеркивает Ксенофонт в «Киропедии». Достаточно в качестве примера привести ситуацию, сложившуюся в Греции во времена пелопоннесских войн. Когда в начале лета пелопоннесская армия вновь вторглась в Аттику, она безжалостно стала ее опустошать. Этот ужас проодолжался сорок дней. Все беженцы из разных мест скопились в Пирее и Афинах. Селились везде, где только было возможно: в храмах, на площадях, на пустырях, в укреплениях. Водоснабжение в Греции всегда считалось самым слабым местом. В итоге вскоре разразился страшный мор. Зараза распространялась стремительно. Больные заражали ухаживавших за ними здоровых людей. Словно пожар, эпидемия перекидывалась с дома на дом, с семьи на семью, с города на город. «Люди гибли как овцы; их тела наваливали грудами и хоронили, когда предоставлялась возможность. Многие выжившие оставались слепыми, калеками или потерявшими память. Ничто не могло защитить их от болезни – ни физическая сила, ни благочестие, ни богатство, – и лишь те, кто пережил болезнь, могли быть уверены, что останутся в живых». Даже медики тогда были бессильны.

Интересно и то, как осуществлялся найм врача на работу. Так как в древности не было ни дипломов, ни званий, врачу приходилось доказывать компетентность перед публикой. Чтобы получить должность, врач должен был привести примеры его компетентности (указать место подготовки, назвать своих учителей, а также имена вылеченных им пациентов, ну и, разумеется, самому выглядеть здоровым).

Гермес

Так как греки привыкли ко всякого рода состязаниям (словесным и физическим), то и врачу частенько приходилось бывать в шкуре софиста. Лечение напоминало своего рода актерское зрелище. Никаких врачебных консилиумов и уединений. Оно велось на виду у всех, сопровождаясь беседой с больным «на публике». Это было особенно важно для врача, приходящего в новый город. Платон, цитируя софиста Горгия, говорил, что врач должен быть готов к такому вот словесному поединку. Понятно, что всегда существовала опасность найма непрофессионалов,а то и явных проходимцев, но с хорошо подвешенным языком. Один автор-гиппократик говорил о горе-эскулапах: «Эти люди очень похожи на статистов, которые выходят в трагедиях. Как статисты имеют облик, одежду и маску актеров, не будучи ими, так и среди врачей многие являются ими по названию, но отнюдь не на деле». Против невежд и шарлатанов, называвших себя врачами, и боролись гиппократики, что вызывало их ненависть.

Василий Беляев. Изгнание бесовского духа. 1895—1903 гг.

Вот и Сократ высмеивает Эвфидема, который, не изучив политики, объявляет о своем намерении стать государственным деятелем. Сократ сравнивает его с врачом: «Выступление такого рода подошло бы тем, кто хочет добиться от города места врача. Им было бы полезно начать свою речь такими словами: «Афиняне, я до сих пор ни у кого не учился медицинскому искусству и никогда не искал себе учителя врача. Я всегда воздерживался не только узнать что-нибудь у врачей, но даже не притворялся, что я изучал это искусство. Тем не менее доверьте мне должность врача. На ваш страх и риск я попытаюсь его изучить»». Подобная тирада вызвала смех у афинян. Хотя нам сегодня смеяться почему-то не хочется. Сколько уж лет минуло со времен Сократа, а у нас в политике полно общественных «врачей», что не в состоянии вылечить государственный организм, а только еще больше загоняют внутрь все его болезни. У нас всё, как в Греции… Если врачи Египта, находясь на государственной службе, за совершенные ими при лечении серьезные ошибки подлежали уголовной ответственности, вплоть до смертной казни, то вот врачи в греческих городах не подвергались никакому наказанию за свои промахи и даже за смерть пациента, кроме разве что теряли репутацию. Такие же порядки видим у нас.

И. Репин. Исцеление больной. 1871 г.

Если медик у других народов был скорее заклинателем, кудесником, хранителем древних профессиональных тайн, то в Греции он слыл ученым мужем. Сравните тот образ «врача», который доносят до нас индийские источники в некой «песне врача». Эскулап бодро путешествует по стране с красивым ящиком для лекарств (из фигового дерева). Конечно, он стремится к полному выздоровлению больных, но на первом месте у него жажда получить солидный заработок. Ему нужны «конь, бык и одежда». Порой в лечении он использует травы: травы извлекают из тела все больное, «всякая хворь бежит от них, как от руки палача». Таких в Индии часто называли не только «изгоняющим болезни», но еще и «истребителями демонов».

Диего Веласкес. Пьяницы, или Сила Вакха. 1628 г.